Настя, девушка в кринолиновом платье и потёртых ботинках, очнулась на скамейке возле ТЦ «Авиапарк». В кармане — потрёпанное письмо 1867 года адресованное кузине Ольге. Сергей, менеджер с кофе навынос, принял её панику за бред: «Вы из киноштурма сбежали? Кареты тут сто лет не видели». Она тыкала пальцем в экран его iPhone, пугаясь внезапных звуков: «Сия шкатулка — колдовская?» Пришлось вести её в
Марк Дука, бывший химик из Монреаля, разбирая коробки в подвале отцовского дома на улице Сен-Лоран, находит папку с пометкой *E-117*. Внутри — фотографии швейцарской лаборатории 80-х, письмо на немецком от некоего Эмиля Штайнера и пузырёк с крошечными таблетками. «*Отец зря доверял этим людям*», — бормочет он, разглядывая подпись под чертежом установки для синтеза цианида. В кафе *La Brume*, за
Артем, студент биофака, живет в общаге на Ленинском проспекте. После ночной смены в лаборатории Григория Петровича, где тот колдует над сывороткой для военных, парень замечает, что кожа на ладонях покрывается трещинами, а запах хлорки в коридорах вызывает рвоту. Лика, соседка по этажу, тащит его в душ: «Ты воняешь, как бродячий псарь!» — кричит, пока ледяная вода стекает по его спине. Через три
Вадим, парень с татуировкой якоря на запястье, прибился к автосервису «Стальной конь» на окраине города. Хозяин гаража, дядька по кличке Борщ, взял его на подработку: *«Чини патрубки, коль руки не кривые»*. Там же Вадим столкнулся с Мариной, которая притащила свою «девятку» с пробитым колесом. Пока копался в багажнике, она нервно теребила ключи в руках: *«Сергей, муж… Он если увидит царапину –
В Барселоне 1893 года Хуан, худощавый студент с запахом формалина на руках, ночами дежурит в больнице Святого Креста. Он меняет повязки солдатам, пока те кричат во сне, а утром бежит к Кармен — девушке в съемной комнате на улице Рамбла, где обои отсырели возле окна. «Доктор говорит, легкие как пепел», — шепчет она, вытирая губы платком с бурыми пятнами. Хуан крадет морфин из аптеки, но аптекарь
Дельго, парень из племени Локрин, случайно попадает в переделку, когда короля Зана находят мёртвым в башне с витражами в форме крыльев. Его тут же хватают стражники в синих доспехах с шипами на плечах — все уверены, что он убийца. Принцесса Кайла, дочь Зана, в ярости тычет пальцем в его грудь: «Ты думаешь, я поверю, что ты не при делах? Твой нож остался в отце!» Дельго сбегает через подземные
Эмре, 28 лет, моет стаканы в кафе «Наргиле» на узкой улочке Кадыкёя. Запах молотого кофе смешивается с дымом от кальянов, а он пересказывает клиенту в потёртой кожаной куртке сон, где открывает ресторан на пароме: *«Представляешь, люля-кебаб подавать под крики чаек?»* В это время Айше, его соседка сверху, проверяет тетради третьеклассников, рисуя на полях эскизы выцветших витражей в Сулеймание.
Тулси, молодая невестка из среднего класса, каждое утро начинает с того, что растирает куркуму для молока Михиру — своему мужу, который вечно опаздывает в офис в старом «Амбассадоре». Они живут в двухэтажном доме в переулке Бандра, где балкон заставлен горшками с геранью. Свекровь Савита, в сари из шелка с золотой каймой, придирается к форме чапати: «У тебя руки для музыки, а не для теста», —
Лера оставляет следы помады на кружке с надписью «Лучший папа», которую Паше подарили на работе. Он моет посуду в резиновых перчатках с дыркой на указательном пальце, ворчит: «Опять мои носки в стирку кинула?» Она переключает канал с футбола на реалити-шоу, бросая пульт на диван с выцветшей обивкой: «Твои кроссовки в прихожей воняют рыбой». Их двухкомнатная в промзоне Химок разделена малярным
Сара, рыжеволосая девочка в поношенном фартуке, каждое утро протирает пыль с витрины лавки "Редкие штучки" на Хай-стрит. Ее пальцы задевают треснувшую фарфоровую куклу, а за спиной слышится скрип половиц — это призрак миссис Пембертон, умершей владелицы магазина, роется в коробке с пуговицами. «Снова эти паутины на лампах», — бормочет Сара, поправляя очки. В дверь врывается Том, сын
Эда, в потёртой кожанке и с подрамником под мышкой, мчалась на скутере через переулки Стамбула, опаздывая на смену в кафе «Nar». Серкан, щёлкая замком Audi A5, поправлял галстук перед лекцией в университете. Их столкнула сделка: он — чтобы отвязаться от навязчивой невесты, она — чтобы оплатить долги тёти Фериде. «Договор на полгода, никаких реальных чувств», — упёрлась ладонями в стол Эда, когда
Лиза, 22 года, в розовой куртке с оторванным карманом, каждое утро забирает Олю из школы № 174 возле синего забора с граффити "Макс + Таня". Младшая сестра, 14 лет, прячет сигареты "Прима" под стопкой тетрадей по алгебре. "Опять физрука видел?" — бросает Лиза, разворачивая бутерброд с дешёвой докторской. Квартира на проспекте Науки: в ванной течёт кран, на
