Али, 17 лет, таскает ящики с гвоздями в отцовской мастерской у Галатского моста. Отец — Харун — чинит рыбацкие лодки, но заказов всё меньше. По вечерам Али забирает младшую сестру Зейнеп из школы, покупает ей симит у уличного торговца, а сам краем глаза следит за Лейлой — соседкой, которая учится на медсестру. «Слушай, ты как будто приклеен к окну, когда она проходит», — смеётся Эмир, друг
Камилла находит в кабинете отца папку с неоплаченными счетами за электричество. Ржавые «Ракеты» стоят заблокированными цепями, гирлянды над кассой мигают через раз. «Ты вообще смотрел цифры? — тычет она пальцем в бумаги. — Через две недели отключат трансформатор». Никлас, в масляной куртке, грызет ноготь: «Папа сказал, договорится с поставщиками». За дверью слышен скрип колес обшарпанного
Сергей, пятнадцатилетний парень в стёганом ватнике, сбегает из казанского интерната с Лидой — рыжеволосой девчонкой, которая твердит, что у неё в Магадане отец-геолог. Они прячутся в товарняке, делят банку тушёнки, выцарапанную из снега клюкву. В Красноярске их выгоняет стрелочник: «Шпана проклятая, по рельсам шляетесь?» Лида рисует на обрывке карту стрелками — через тайгу, вдоль Лены. Сергей
Мари, 16 лет, переезжает с матерью Элен в тесную парижскую квартиру на улице Риволи после свадьбы с Антуаном — молчаливым типографом с привычкой жевать мятные леденцы. Луи, младший брат Мари, прячет под кроватью коробку с фотографиями покойного отца, разбившегося на мотоцикле возле рынка Бастилии. Антуан пытается наладить контакт: чинит сломанный радиоприемник Мари, но та бросает в него: *«Ты не
Анна, рыжеволосая девушка с обветренными руками, живет в портовом городе Блэкстоун, где каждый второй мужчина носит нож за поясом. Ее младший брат Джек, вечно пахнущий соленой рыбой, случайно натыкается на зашифрованную карту в бочке с сельдью. «Тут про папу…» — бормочет он, разворачивая пергамент с пятнами ржавчины. Ночью Анна пробирается на *«Морскую Ведьму»* — корабль капитана Гаррета, чей
Раджив, сидя на кухне в хрущевке в пригороде Мумбаи, разбирает старую коробку с вещами отца. На дне – потёртый конверт с печатью деревни Джавади в Пенджабе. «*Сынок, если читаешь это, я не успел объяснить про камень Адхар…*» – шепчет он, перебирая пожелтевшие строки. На следующий день он тащит Амиту и Прию в автобус до Дели: «*Там будет рынок, спросим у того слепого торговца специями – он знал
Ким Джэхун, детектив с мешками под глазами от трех бессонных ночей, натыкается на труп в узком переулке за киоском *GS25*. На мокром асфальте — разбитый зонт и пустая бутылка соджу. Он приседает, в руках дрожит фонарик: на шее жертвы — шрам в форме полумесяца. «Снова он», — бормочет Джэхун, набирая номер напарника. «Четвертый за две недели, — говорит в трубку, вытирая дождь с лица. — Ищи камеры
Оксана нашла кольцо в жестяной коробке из-под леденцов, спрятанной под бабушкиным диваном. Сперва подумала — обычный хлам, пока не разглядела гравировку: *«Л.К., 1943»*. Бабуля Марья, разбирая фасоль на кухне, бросила через плечо: «Твоего прадіда вбили за таке колісце. Не носи, лиха притягне». Но Оксана надела — на средний палец, поверх вязаной перчатки. Через два дня сосед-студент Василь, с
Юта, студент-архитектор из Токио, постоянно задерживался в кафе «Luna» возле станции Сибуя. Там он заметил Мину — новую баристу с короткой стрижкой и наушниками, которая напевала корейские баллады, протирая стаканы. «Ты из группы *Baby V.O.X.*?» — спросил он, указывая на её брелок с логотипом. Она засмеялась: «Нет, но если дашь 500 иен, спою как они». Они договорились встретиться в парке
Чжан Юйань, архитектор с привычкой засыпать над чертежами в кабинете на 14-м этаже офиса на улице Чжуншань, впервые замечает Линь Сяотун в кафе «Старая мельница». Она, в заляпанном кофейными пятнами фартуке, пытается открыть заклинивший ящик с салфетками, бормоча: «Почему всегда в час пик?» Он, протягивая визитку после того, как помог справиться с ящиком: «Если сломается ещё что-то — звоните.
Арина, пятнадцатилетняя воспитанница детдома на окраине Петербурга, нашла в подсобке старую лайковую перчатку с вышитыми инициалами "А.Н." — спрятала в карман, пока воспитательница кричала: "Ужин в семь, опоздаешь — останешься без компота". Ночью, разглядывая находку под светом фонаря из телефона, она услышала гудение, похожее на вой сирены. К утру проснулась среди развалин:
Алиса, 23 года, в рваных джинсах и с сигаретой за ухом, копошилась в бабушкином сундуке на чердаке хрущёвки в Подольске. Нашла потрёпанный конверт с фотографиями: на одной — её сестра Вера, 17 лет, в школьной форме, стоит у покосившегося гаража с мужчиной в военной форме. «Ты это видел?» — Алиса тычет пальцем в снимок. Вера, разогревая в микроволновке вчерашние пельмени, бросает: «Дед погиб в
