Николай, слесарь с завода в Нижнем Тагиле, каждое утро заваривает чай в потёртом термосе, оставляя половину на столе сыну. Алёша, 19 лет, спит в комнате с обоями в звёздочках, игнорирует остывшую заварку — он собирает рюкзак для поездки в Питер, куда его зовёт подруга Катя. «Собираешься сбежать, как мать?» — Николай хлопает дверцей «Жигулей», чиня глушитель. «Не сбежать, а уехать. Здесь даже
В Мумбаи, среди хаоса уличных торговцев и гудящих рикш, жила Прия — рыжеволосая фея, чья сумка вечно пахла мятой и старыми монетами. Каждый вечер она пробиралась в дома через вентиляционные решётки, оставляя рупии под подушками, пока не наткнулась на квартиру Рахула — угловатого дантиста, который случайно поймал её за руку, когда та пыталась забрать зуб его племянницы. «Ты… настоящая?» —
Джейк Меррик, бывший хакер с татуировкой змеи на запястье, рылся в старых серверах заброшенной библиотеки в Чикаго. Он искал следы пропавшего брата, Эрика, который оставил только разбитый пейджер и записку: *«Они знают про проект „Серафим“»*. В кафе «Лунный свет», заваленном пустыми чашками эспрессо, Джейк столкнулся с Леной Шоу — бывшей коллегой Эрика в чёрной кожаной куртке. «Твой брат копал
Ли Минхо, управляющий отелем «Глория» в районе Каннам, каждое утро проверял отчеты о бронировании, пока на столе остывал его латте с корицей. Его помощница, Пак Соён, ворчала: «В номере 407 снова сломан кондиционер. Инженер Чон Тхэсок обещал всё починить вчера». В подсобке Тхэсок, перепачканный машинным маслом, рылся в ящиках с инструментами, бормоча: «Если бы бюджет не урезали, я бы давно
Эмили, 27 лет, работает в закусочной *La Bouchée* на углу улицы Сен-Дени в Монреале. Каждое утро она раскладывает круассаны на витрине, поправляя прядь рыжих волос, выбившихся из пучка. Лиам, 32 года, заходит в четверг, в кирзовых ботинках, испачканных строительной пылью: он ремонтирует старый кинотеатр через дорогу. «Сэндвич с пастрами и горчицей, — говорит он, снимая перчатки, — и не жалейте
Д’Артаньян, всё ещё в пыльном камзоле с выцветшим гасконским гербом, получает письмо через перекупщика в Марселе. Печать Анны Австрийской — треснувший воск с отпечатком лилии. "Фрондеры копят порох у стен Бастилии, — пишет королева-мать, — а Мазарини грозит отправить твою голову на пику". Гасконец скачет в Париж, по дороге вспоминая, как двадцать лет назад Атос, закутанный в плащ с
Лера, студентка из Твери, моет полы в кафе на Арбате, пока Маша, дочь местного бизнесмена, заказывает латте с двойной пенкой. Они сталкиваются в туалете: Маша, в кожаном пальто с меховым воротником, разглядывает Леру. «Ты как моя копия, только без денег», — смеётся, оставляя на раковине помаду. Через три дня Лера видит в новостях ДТП на Рублёвке — Машина «Ауди» врезалась в отбойник. В морге, куда
Лена, пятнадцатилетняя школьница из Торонто, приезжает в портовый городок Норт-Бей к тете Марго, владелице захудалого кафе *The Anchor*. В первый же день она сталкивается с местным парнем Джейком, который таскает краской баллончики для граффити на старом маяке. «Ты тоже приехала сюда «исправляться»?» — усмехается он, заметив ее чемодан с наклейками аэропортов. Лена помогает Марго разбирать залежи
Энни Маккой, с облупившимся лаком на ногтях, пересчитывала выручку в подсобке ресторана *Crab Shack*, пока Шарлотта Дюваль, в пятнистом фартуке, ругалась с поставщиком креветок по телефону: «Ты хочешь, чтобы мы кормили народ резиной? Привези нормальный товар к обеду, или я расскажу твоей жене про ту стриптизершу из Майами». На кухне Роуз Бланшар, разбиравшая залежи грязной посуды, усмехнулась,
Эмили Картер, редактор из Чикаго, приезжает в Хартс-Холлоу, чтобы продать старый дом тети Мардж после ее смерти. В углу гостиной она находит коробку с письмами 80-х: «Мардж, завтра привезу ту самую гирлянду. Не вздумай платить — считай подарком. — Джек». В кафе «Сосновая шишка» местный плотник Итан Грейвс, задевая рукой гипсового ангела, роняет его. «Простите, я склею», — бормочет он, подбирая
Настя, работающая в крохотном цветочном магазине на окраине Москвы, каждое утро начинала с обрезки стеблей и ворчания на коллегу Марину, вечно опазвавшую из-за пробок на Ленинградке. Сергей, владелец строительной фирмы, забежал к ним перед встречей с инвесторами — нужен был букет «не слишком пафосный, но дорогой». Он нервно теребил ключи от «Лексуса», пока Настя, не глядя, тыкала ему в лицо
Пьер-Огюстен Карон, в бархатном камзоле с потёртыми локтями, пробирается через толпу на рынке Сен-Дени, пряча в карман письмо от сестры Лизон. Она пишет: «Кредиторы опять у порога — обещали вынести мебель, если до заката не вернёшь долги». В театре на улице Фоссе-Сен-Жермен актёры репетируют его новую пьесу, но цензор из королевской канцелярии рычит: «Вырезать сцену с графом-хапугой, иначе завтра
