Лука, сын рыбака из приморской деревушки под Бари, находит в старом сундуке на чердаке пачку писем с печатью 1943 года. «*Зачем дед переписывался с немцами?*» — бормочет он, разглядывая карту с отметками у скал Капо-ди-Леука. Тем временем его сестра Мария замечает, что сосед-фермер Антонио стал часто приходить к их матери с корзинами инжира. «*Он смотрит на тебя, как голодный кот*», — шепчет
Анна, официантка из кафе на Ленинградском вокзале, в пятничный вечер роняет поднос с чашками, когда замечает Дмитрия в толпе. Он, архитектор из мастерской на Арбате, помогает собрать осколки, задевая её холодные пальцы шерстяным шарфом цвета хаки — подарок бабушки перед смертью. Через неделю он приходит в кафе специально, заказывает дважды «Американо без сахара», оставляет на салфетке номер:
В деревушке Линьцзянь, затерянной среди бамбуковых холмов, 14-летний Сяо Фэн чинил глиняный кувшин, когда услышал спор на рынке. Старик Ли, торговец специями, тыкал костлявым пальцем в карту с трещиной: «Твой отец искал ту кость в пещерах Хэйшань — глупец! Там теперь банда Железных Воронов хозяйничает». Сяо схватил потёртый дневник отца из-под разбитого сундука, где между страниц засохли лепестки
Ким Мён-ок, старушка в выцветшем халате, копошится на кухне, разогревая суп из анчоусов. Её кот Пэкку, белый с рыжими пятнами, трётся о ножку стола, пока она ворчит: «Опять дыра в крыше… Кто теперь починит?» Ночью Пэкку превращается в человека в мятом пиджаке, крадёт у соседа молоток и гвозди. Утром Мён-ок щупит залатанную крышу, бормочет: «Или я слепну, или дом сам лечится». Пэкку, уже снова
Лара, затягиваясь сигаретой на балконе своей квартиры в Утрехте, смотрела, как Марк нервно перебирает визитки со свалки — его новый «бизнес-план» по продаже подержанных велосипедов через интернет. «Ты в курсе, что у нас до зарплаты три дня, а холодильник пуст?» — бросила она, стряхивая пепел в банку из-под оливок. Он, не отрываясь от экрана, пробормотал: «Достанем кредитку, как в прошлый раз». В
Эмир, 28-летний бармен из кафе в Бешикташе, каждое утро вытирал стойку тряпкой с запахом старого кофе. В четверг, когда дождь стучал по вывеске «Nar Çiçeği», в дверях появилась Лейла — библиотекарь из Кадыкёя с мокрым зонтом в руке. «Мокрый «Красный как кровь снег» хуже пролитого ракы», — бросила она, стряхивая капли с обложки книги. Эмир, не глядя, протянул салфетку: «Закажешь айран — дам
Андрей Сазонов, журналист из областной газеты, приезжает в Одессу расследовать хищения на фруктовой базе. Директор Михеев, в потертом пиджаке с пятном от вина, водит его по складам, тыча пальцем в пустые ящики: «Видишь? Тут рапортовали три тонны лимонов, а теперь — пыль». В кабинете Михеева пахнет дешевым одеколоном и сушёной рыбой. Вечером Андрей пьёт коньяк с приятелем Вадимом в коммуналке на
Лусия Мора, 27 лет, перебирает пожелтевшие страницы кулинарного блокнота в подсобке пекарни *Horno del Sol* на окраине Барселоны. На столе — крошки от неудачной попытки воссоздать рецепт лимонного хлеба, который её бабушка, Исабель, готовила по вторникам. «Ты уверена, что мак должен быть *вареный*, а не замоченный?» — спрашивает Лусия у подруги Росио, разминающей тесто для эмпанады. Ответ
Андраш, плотник с облупившимися костяшками пальцев, копался в рюкзаке за гаражами на окраине Будапешта. Внутри пачки сигарет «Traffic» нашел сложенный вчетверо лист — списки подрядчиков с пометками «откат 15%». В баре «Кумпель» за столиком с липкой скатертью он толкнул бумагу Еве, своей сестре-журналистке: «Смотри, это же те самые стройки у Дуная. Кто-то крышует». Ева, поправляя очки с синей
Эвелин, рыжая с веснушками, переставляла стопки книг в магазине на Бликер-стрит, когда заметила, что «Улисс» Джойса исчез с витрины. В кофейне через дорогу Джонас, в мятом свитере и с гитарным чехлом за спиной, листал украденный томик, щурясь от солнца в окне. "Тысяча страниц про один день – это же абсурд", — пробормотал он, заказав двойной эспрессо. Эвелин, мокнув под осенним дождем,
Эмилия, библиотекарь из Сиднея, в старом ящике с пожертвованными книгами нашла потрёпанный дневник 1942 года. На первой странице — фото женщины, похожей на неё, подпись: «Кейт, медсестра госпиталя на Клифф-стрит». В тот же вечер, разбирая записи о бомбёжках, Эмилия услышала гул самолётов за окном — но за шторами мерцали огни небоскрёбов 2020-х. Сосед Джейк, чинивший в гараже дрон, зашёл за
Арджун Сингхания, сын владельца текстильной фабрики в Джайпуре, сталкивается с Сурбхи Шармой на рынке, где она продаёт глиняные горшки ручной работы. Он трогает треснувший кувшин, спрашивая: "Почему не выбросишь брак?" Она пожимает плечами: "Сколы тоже рассказывают истории". Её семья арендует крохотную мастерскую в переулке за мечетью — гончарный круг стоит рядом с плитой, где
