Эмили Картер, бывшая театральная актриса из Чикаго, приезжает в городишко Сноу-Фолл (штат Колорадо), чтобы унаследовать полуразрушенный кинотеатр «Старлайт» от тети Марго. В первой серии она находит в подсобке коробки с винтажными ёлочными игрушками и потрёпанный сценарий рождественского спектакля 1978 года, где в главной роли указана Марго. «Ты даже гирлянду подключить не можешь», — усмехается
Лейла, 27 лет, бариста в потрёпанном кафе на окраине Бостона, каждое утро вытирает коричневые пятна от эспрессо на стойке. В четверг, когда сломалась кофемашина, к ней подошёл Гэвин — рыжий парень в кожаном пальто с потёртым блокнотом в руках. «Места тут хватит? — спросил он, указывая на розетку у окна. — Мне нужно доделать статью про реставрацию старых театров». Они разговорились о заброшенном
На заброшенном этаже городской больницы в Нижнекамске лаборантка Света, 34 года, вскрыла конверт с маркировкой «4-». Внутри — образец крови с аномальными лейкоцитами и распечатка смс: *«Сожги всё. Толян»*. За стенкой трещала рация санитаров — обсуждали труп в лифте. Игорь, хирург с тремором в левой руке, застал её за стиранием данных с термостата. «Ты знаешь, что это контрактники с полигона?» —
Лиза, барменша из закусочной на углу Бродвея и 7-й улицы, замечает, что клиенты стали повторять одни и те же фразы, словно заевшая пластинка. Её треснутый iPhone 8 фиксирует аномалии: на всех селфи в углу видна тень в клетчатом пальто, которого никто не помнит. В это время Джейк, её сосед по лестничной клетке в доме 1932 года постройки, копается в коде приложения для доставки еды. «Смотри, тут
Эмили Картер, детектив из ванкуверского участка, находит тело Лизы Торнтон возле пруда в парке Стэнли — девушке 23, в волосах застряли сосновые иголки, на ладонях красные пятна. Джейкоб Морено, ее напарник, щупает куртку жертвы: «Опять эти следы. Хлорка?» — «Хуже. Пахнет химикатами, как на том складе в Ричмонде», — Эмили достает из кармана Лизы пропуск с логотиром «Northern Storage». На месте —
Ханна и Элла, сестры с разницей в темпераментах, снова оказываются в родительском доме в Сноу-Фоллс. Ханна, упрямая организатор, тащит из гаража коробки с гирляндами, которые трескаются на морозе. Элла, в свитере с оленями из секонд-хенда, ковыряет ногтем пластиковую звезду с макушки искусственной елки: «Ты хочешь, чтобы это дерьмо снова загорелось, как в прошлый раз?» В углу валяется распечатка
Эмили, курьер из Торонто, получает заказ на доставку 23 коробок с елочными украшениями в Ниагара-Фолс до 24 декабря. В грузовике сломалась печка, поэтому она ворует термос с кофе у замерзшего коллеги возле заправки "Полярная звезда". "Если мы не доставим это до шести, все взорвется. В прямом смысле", — бормочет она, разглядывая этикетку с надписью *хрупкое*. Лиам,
Эмили Картер, художница-иллюстратор с потёртым рюкзаком и привычкой жевать кончик кисти, возвращается в Спрингвейл — канадский городок, где каждое второе здание украшено гирляндами в форме кленовых листьев. В старом доме на Пайн-стрит, пахнущем корицей и мокрым деревом, она натыкается на коробку детских эскизов: снеговик с оторванной пуговицей, мать в фартуке с пятном клюквенного соуса. В кофейне
Эмили, рыжая бариста в кафе *La Croissantière* на улице Сен-Дени, постоянно чинит старую кофемашину «Gaggia», пока Лия, ее соседка по съемной квартире на бульваре Розмон, торгуется с арендодателем из-за плесени в ванной. Софи, третья в компании, тайком снимает заброшенные фабрики в районе Миль-Энд для своего фотопроекта. Однажды, разбирая коробки с посудой, Эмили находит под слоем салфеток
Эмили, 28 лет, печёт имбирное печенье в крошечной пекарне городка Джаспер. За окном — сугробы выше колен, а её жених Лиам, инженер-строитель, копается в чертежах моста для Торонто, который может сорвать их свадьбу 25 декабря. «Ты обещал, что после университета мы вернёмся сюда навсегда», — бросает Эмили, вытирая муку с фартука с оленями. Лиам молчит, перебирая кольцо с сапфиром — фамильную
Ли Вэй, инженер из Нанкина, каждое утро покупал кофе в ларьке у станции метро «Цзиньмао». В четверг он не заметил Сяо Линь, которая сидела на скамейке с блокнотом, зарисовывая облака. Его портфель задел её стакан, коричневые пятна поползли по наброскам. «Можете хотя бы не дышать, когда разрушаете чужое?» — она вырвала лист, скомкала. Он молча достал визитку: «Закажите новые краски, я оплачу». На
Элла, бариста из кофейни «Бобовый Стебель» в Ванкувере, обнаружила в подсобке потрёпанную книгу с рецептами, засунутую между банок с ванильным сиропом. На обложке — пятно от кофе и подпись её прабабки, Марго. Лина, подруга-бармен, тыкала в страницы с заклинаниями: «Это не магия, а грибок в переплёте. Смотри, тут даже ростки». Элла проигнорировала, налила эспрессо на схему «пробуждения духов»,
