Эмили, в старом свитере с капюшоном, пытается заклеить трещину на кухонном окне скотчем, пока её брат Джек ковыряется в электропроводке. "Ты уверен, что не замкнёт?" — бросает она, глядя на оголённые провода. Он хмыкает: "В прошлый раз дым шёл из розетки всего пару минут". Дом в провинциальном Альберте достался им от тётушки Маргарет — обои с маками 70-х, печь, которая гудит,
Эмили Стоун приезжает на заснеженный остров в заливе Св. Лаврентия после десяти лет отсутствия — отец умер, оставив ей полуразрушенный дом с печкой-буржуйкой и ящиком неотправленных писем. На пристани её встречает младший брат Лиам в засаленной куртке рыбака: «Ты всё ещё ненавидишь это место?» — бросает он, затягиваясь сигаретой. В доме пахнет плесенью и керосином; под половицей в спальне Эмили
Кася, протирая треснувшую витрину книжного магазина на улице Брацкой, заметила, как Марек разглядывает потёртый экземпляр «Соляриса» вместо договора аренды. «Ты вообще помнишь, зачем мы сюда пришли?» — спросила она, поправляя очки. Он усмехнулся: «Книги искать... или оправдания?» За окном дождь стучал по крыше маршрутки №17, а в углу магазина старик-владелец жевал булку с маком, бормоча что-то о
Эмили Картер, кондитер из Бостона, приезжает в Сноу-Пайн, Вермонт, после смерти бабушки. В наследство она получает дышащую на ладан пекарню «Sugar Spruce» с потрескавшейся вывеской и зелеными ставнями, которые Хлоя, её младшая сестра, годами красила в одиночку. «Тут даже мука десятилетней выдержки», — бормочет Эмили, перебирая пакеты в кладовой. Хлоя, работающая медсестрой в местной клинике,
В старом районе Гейдельберга, на заснеженной улочке возле аптеки *Hirschapotheke*, 28-летняя Лена Мюллер, американка с немецкими корнями, роется в кармане пальто, пытаясь найти мелочь для уличного музыканта. Ее младший брат, Томас, в зеленой дубленке и шарфе с оленями, смеется: *«Ты до сих пор носишь эти перчатки с дыркой на большом пальце?»*. Они направляются к дому их детства на *Plöckstraße*,
Хё-щим, 22 года, переехала в крохватую студию на третьем этаже дома в районе Мансу-дон. Въезжала с двумя чемоданами: в одном — одежда, в другом — набор для кимчи от матери. «Депозит верну через полгода, если не прожжешь пол утюгом», — бросила хозяйка, указывая на пятно возле балкона. По утрам девушка подрабатывала в кафе *StarNook*, разливая американо офисным работникам. «Смена заканчивается в
В старом отеле «Сосновая вершина» на окраине Квебека собрались семь мужчин, назвавшихся Николасом, Карлом, Дереком и другими. Карл, седой с щетиной, в потёртом свитере, наливал ром в кофе, пока Дерек, бывший механик из Мичигана, чинил сломанную гирлянду: «Ты опять проспал встречу с эльфами?» — «Они сами пусть попробуют без кофе». В подвале Николас, младший из группы, нашёл коробку с письмами 80-х
Артём, 24 года, продавец б/у телефонов на рынке «Рассвет», перебирал купюры в кассе. Рядом вислил Саня, друг детства, в засаленной куртке: «Там три двери, машина одна, козы две. Поменяешь выбор — шансы растут. Формулы какие-то…» Артём щурился: треснутый экран монитора показывал сайт телешоу. Долг за коммуналку — 17 тысяч. Саня тыкал в таблицу с процентами: «Думаешь, зря я ночами эти ваши
Артем Семенович, бывший преподаватель математики с подрагивающими от артрита пальцами, сидел в съемной избе под Вологдой, перебирая папку с пожелтевшими листами. На столе — самовар с отбитым носиком, банка гречишного меда и карандашные пометки на полях газеты «Правда» за 1987 год. «Здесь ошибка, — бормотал он, вглядываясь в строки, — Леонид Петрович всегда торопился, вот и проглядел замену
Анна, кондитер из Коломны, в пятницу утром обнаружила, что печь в её крошечной мастерской снова не греет выше 150 градусов. «Сергей, ты же клялся, что починил вентиляцию!» — бросила она в телефон, разминая тесто для медовика неровными ладонями. Через два часа, пока клиентка в пуховке возмущалась задержкой заказа («Мне к внуку в больницу опоздать – вы как вообще работаете?»), Анна вылавливала из
Эмили Картер, заведующая архивом в публичной библиотеке Торонто, разбирая коробки с пожертвованиями, натыкается на ржавую жестяную банку из-под какао. Внутри — письма 1993 года от учеников старшей школы Риджвью. Среди них выделяется конверт с рисунком полуразрушенной фабрики: *«Если это читаете, я, Джейкоб Митчелл, вероятно, провалил план — превратить конфетное здание в культурный центр. Но если
В Бангкоке курьер Тан, в потёртой кепке и с наколкой на запястье, развозит посылки на синем мопеде. На рынке Чатучак он вскрывает повреждённый конверт для проверки — внутри выпадает пожелтевшая карта с надписями на кхмерском. «Чего блин?» — бормочет он, разглядывая отметку возле Пномпеня. По видеочату звонит Сопехе, девушке из Камбоджи, которую знает по редким заказам на резные статуэтки. «Ты
