Ли Сяохуэй, студент-архитектор, каждый вечер задерживался в кафе возле станции метро «Цзяочангкоу» в Чунцине, рисуя эскизы мостов. Однажды он нечаянно опрокинул чашку пуэра на ноутбук Чэнь Юйтун, которая сидела за соседним столиком с учебником по биохимии. «Ты вообще смотришь, куда ставишь посуду? — фыркнула она, вытирая тетрадь салфеткой с логотипом заведения. — Полглавы конспектов теперь
Маргарита Коршунова, 24 года, работает младшим архивариусом в областной библиотеке Херсона. Каждый день она сортирует подшивки газет 40-х, оттирает пятна от чая с обложек, подслушивает споры пенсионеров у картотеки. В пятницу, разбирая коробку из заброшенной школы под Николаевом, нашла потрепанный блокнот с гимназическими эскизами — на полях мелькали фамилия *"В. Лысенко"* и координаты:
Чонха в синей рабочей куртке стоит у конвейера на фабрике в Пусане, разглядывая клочок бумаги со списком: «купить молоко», «позвонить маме». Его пальцы в муке, в воздухе висит запах жареной лапши. В обеденный перерыв он роется в рюкзаке, пытаясь найти блокнот с пометкой *23 октября* — дата, которую он забыл. На автобусной остановке возле рынка Соцзин в бежевом плаще щурится от дождя, повторяя про
Иван, гитарист с облупленным медиатором в кармане джинс, и его брат Алексей, барабанщик, вечно теряющий палочки, тащили аппаратуру в полупустой клуб «Метелица» где-то под Рязанью. Зал пах вчерашним пивом и жареным луком — хозяин заведения, мужик в спортивном костюме, тыкал пальцем в контракт: «Выручки нет — вам процент с шашлыка, и не нойте». После концерта, где Иван перебил струну на «Кукушке»
Ли Вэй, повар в захудалом шэньяньском кафе у станции метро Цзяньдао, каждое утро ругался с поставщиком из-за цены на имбирь. «Ты хочешь, чтобы я суп без аромата готовил?» — бросал он, разминая затекшее плечо после ночной резки овощей. В пятницу, когда дождь залил плиту, в дверь постучала Сяо Мин — менеджер из соседнего офиса, промокшая до нитки. «Можно гречневую лапшу без арахиса? Аллергия», —
Линь Чжэ каждое утро покупала булочки с кунжутом в пекарне у станции метро Чоуцзоу, пока ждала электричку до работы. Сяо Хуан, ее сосед с третьего этажа, таскал гитару с отклеившейся наклейкой Nirvana в подвал — репетировал каверы для вечерних выступлений в баре «Красный карп». В пятницу Линь Чжэ, вытирая кофейные пятна с фартука, нашла в кармане смску: *«Вечером у лапшичной тети Вана — попробуй
Ли Сяо, парень лет двадцати, торчит в лавке сушеных трав на краю рынка Циньчжоу. Каждый день — одно и то же: перебирает пучки полыни, ругается с бабкой-закупщицей из-за цены на корень женьшеня, а вечером тащит мешки с рисом в подсобку. «Сынок, — ворчала мать, зашивая дырку на его холщовой куртке, — если бы отец увидел, как ты время транжиришь…». Но всё изменилось, когда в харчевне «Золотой карп»
В старом доме в пригороде Пуны 18-летняя Амита роется в сундуке с пожелтевшими сари. Под слоем ткани она находит альбом с отслоившимся переплетом. На странице с надписью *"Свадьба Лалиты и Арджуна, 1952"* фотография порвана пополам — сохранилась лишь часть лица невесты и рука неизвестного мужчины, сжимающая гиацинт. Бабушка Шанта, помешивая чай кардамоном на газовой плите, бросает через
Джейк оставляет грязную сковороду в раковине после яичницы, а Энни тычет в неё вилкой, пока масло не застынет хлопьями. "Ты же видел, как я вчера оттирала это дерьмо?" — шипит она, замечая его кроссовки на бежевом диване. Он, не отрываясь от Xbox, бросает: "Через пять минут уберу", но забывает, пока Энни не спотыкается о рассыпанные чипсы. Их бруклинская квартирка с окнами на
Квартира на окраине Москвы, треснутая плитка в ванной, запах свежей краски из-за вечного ремонта. Николай Грошев, менеджер в логистической фирме, каждый вечер задерживается на работе. Елена, его жена, учит английский восьмиклассников и звонит ему в семь: «Коля, опять клиенты? Кате к субботе форма для выступлений нужна — ты обещал». Антон, старший сын, вместо уроков торчит в гараже с друзьями,
Анна, библиотекарь с облупившимся лаком на ногтях, каждый вечер гладила рубашки Михаилу — водителю междугороднего автобуса. Их дом на окраине Ворсмы пах ладаном от бабушкиной иконы в углу, а в холодильнике вечно залеживался творог в эмалированной кастрюле. *«Сколько можно на «Жигули» копить? У Васи со второго этажа уже девяностопятая «Тойота»»,* — бросил Михаил, разбивая яйцо на сковороду с
Лиза, 27 лет, в фартуке с пятном от свёклы, месит тесто в подсобке кафе «Рассвет» на окраине Перми. За стеной — гул голосов: дальнобойщики спорят о ценах на солярку, старушка Мария Степановна, как всегда, заказывает «щи, как при Союзе». Хлопает дверь — заходит Семён, водитель с облезлой татуировкой орла на шее: *«Лизарь, борщ сегодня кислый. Опять экономишь на лаврушке?»* Она молча поправляет
