Рикардо, 19 лет, с утра месил гущу в джезве на кухне своей бабушки в Сан-Паулу. «*Café sem açúcar de novo?*» — ворчала она, но он уже мчался на склад порта, где грузил мешки с кофе для Senhor Almeida. Там же встретил Изабелу — новую бухгалтерку в потёртых кедах, которая шептала по телефону: «*Eles estão desviando os contêineres, precisa provar…*». Через три дня Рикардо нашёл её блокнот с цифрами
Катя Морозова, корпящая над расшифровкой интервью в обшарпанной съемной квартире в Екатеринбурге, не заметила, как сломался чайник. Её напарник Максим «Черныш» Чернов, закурив на балконе, кинул через дверь: *«Снова техника глохнет, как те заводские станки. Может, знак — пора валить с этого дела?»*. Они третий месяц копались в исчезновении рабочих с Уралмаша — списки пропавших росли, а в архивах
Антон и Лера встречались каждый вечер у старой автобусной остановки возле хлебозавода. Он в засаленной куртке с оторванной молнией, она — в выцветшем платье, подаренном сестрой. «Ты же умнее всех тут, почему не уедешь?» — спросил он как-то, разминая пальцами окурок. Лера потянула шарф выше подбородка: «Мать на инсулине, долги за свет. В Москву — только если с тобой». Антон молчал, глядя на ржавые
Мэйв приезжает в родной городок на озере спустя десять лет — мать умерла от передозировки снотворного, а отец Том теперь ковыляет с тростью после инсульта. В старом доме пахнет плесенью и лекарствами: на кухне валяются пустые бутылки из-под виски, в гостиной Мэйв находит коробку с детскими фотографиями, где она и сестра Клэр стоят на рассыпавшемся пирсе. «Ты всё ещё спишь с включенным светом в
Эмили Кларк, кассирша в лондонском супермаркете "GreenMart", каждую пятницу покупает два лотерейных билета — один для себя, второй для отца-алкоголика, Томаса. В мятой куртке и с потрескавшимся лаком на ногтях она машинально проверяет билеты через приложение, пока ждет автобус 53-го маршрута. «Ты когда-нибудь задумывалась, что будет, если выиграешь?» — спрашивает её коллега Дерек,
Джек Морроу, пятнадцать лет, в рваных кедах и с рюкзаком, заляпанным краской, каждое утро резал углы через парк Хайд-Парк, чтобы успеть на автобус 412 до школы в Ньютауне. Его младшая сестра, Эмили, вечно забывала ланчбокс с сэндвичами с веджемайт — приходилось разворачиваться у киоска с мясными пирогами. «Опять в долг полезешь?» — хрипел продавец Джо, вытирая руки о фартук. В классе Лиза Чен, в
Лена Торрес, дочь чикагского докера, нашла в старом чемодане отца потёртый блокнот с координатами. На кухне с жёлтыми обоями, пахнущей жареным луком, она показала записи соседу — Арчи Бэнксу, бывшему радиомеханику с шрамом от ожога на правой руке. «Там, за старым элеватором, — пробормотал он, разглядывая цифры, — даже полицейские туда не суются после семи». Они поехали на ржавом пикапе через
Хирото Кадзима, старшеклассник из захолустного городка в префектуре Симанэ, натыкается на ржавый кинжал в развалинах заброшенного храма за школой. "Чёрт, опять опоздаю на урок", — бормочет он, засовывая артефакт в рюкзак рядом с недоеденным *онигири*. На следующий день на уроке химии кинжал начинает светиться, а одноклассница Юка Морисаки, тихая девочка в очках с потёртым чехлом для
Джейк Тернер, химик-самоучка с обожжёнными пальцами от кислоты, коптил лампой в подвале бруклинской химчистки. Его соседка Лена, вдова с тремя кошками, приносила ему бутерброды с солониной, ворча: "Опьёшься своими пузырьками, свалишься в гроб раньше моего Морті". В пробирках плескалась мутная жидкость — попытка синтезировать сплав, превращающий ржавые гвозди в платину. Когда у Джейка
Клэр, рыжая 17-летняя барменша в джинсовой жилетке, тайком клеила стикеры с цитатами Кафки на бутылки в баре отца. "Опять твои бумажки плавают в пиве", – ворчал Том, выуживая мокрый листок из-под стойки. По четвергам у них играла местная панк-группа "Соляные призраки", чей вокалист Джейс в розовых наушниках постоянно забывал микрофон в туалете кафе-мороженого
В Мумбаи 17-летний Аравинд, сын владельца чайной лавки «Золотой лист», находит в груде пустых мешков от специй обгоревший свиток с рисунками созвездий. Его друг Раджеш, разгружая ящики с имбирным корнем, смеётся: *«Опять твой дед оставил хлам? Лучше помоги счета проверить — отец твой с ума сойдёт от долгов»*. Но ночью Аравинд замечает, что символы на свитке совпадают с татуировками местной
Джек Мэлоун, пятнадцатилетний парень из захолустного городка Брикерсвилль, находит в треснувшей стене старой мельницы латунную шкатулку с выцарапанной надписью: *«Одной крови хватит»*. Внутри — смятая карта Тихого океана 1943 года и камень, напоминающий кусок угля. Его сестра Элла, разбирая находку, случайно режет палец о зазубренный край. «Чёрт! — бормочет она, заматывая рану обрывком платья. —
