Ли Сяо, дочь владелицы прачечной в переулке Дунчэн, каждое утро развешивала мокрое белье на балконе, зацепив прищепкой синий шарф Чэнь Яна — студента архитектурного факультета, снимавшего комнату этажом выше. Они сталкивались в узкой лестничной клетке: он протягивал ей термос с чаем улун, пока ее мать кричала снизу: «Сяо! Клиент ждет стирку с пачулями!». По вечерам Чэнь рисовал эскизы моста через
Лена, 29 лет, работает в книжном магазине «Папирус» на углу Шлезише-штрассе в Берлине. Ее сосед Макс, бармен в кафе KaffeeBlatt, каждое утро приносит ей кофе с корицей, но забывает, что она не пьет молоко. В пятницу Лена находит в разделе детективов потрепанный скетчбук с рисунками обнаженной женщины — на последней странице номер: *Clara R.*. Звонок приводит ее в мастерскую в Нойкёльне, где
Юко, 24 года, каждое утро заезжает в кофейню *Midori* возле станции Сибуя, берет эспрессо и булочку с малиной. Её подруга Саори, работающая барменом, всегда спрашивает: "Опять три часа сна? Клиенты снова заставляли переделывать дизайн сайтов?" В офисе на восьмом этаже башни Shinjuku Prime Юко сталкивается с Такуми — коллегой из отдела маркетинга, который прячет под пиджаком комиксы *One
Лиза, 27 лет, рисует портреты туристов в кафе на Невском проспекте. Живет в коммуналке с бабушкой Ниной, которая каждый вечер ставит чайник на газовую плиту и ворчит: «Опять твои краски по всей кухне». В пятницу утром Лиза замечает трещину на потолке — точь-в-точь как контур карты Крыма. Заказчики редко спрашивают имя, но мужчина в сером пальто (Антон, 35) просит нарисовать девушку по фото: «Она
Эмили Картер, 17 лет, втирала парафин в коньки за прилавком семейного кафе «Снежинка», пока мать разгружала посудомойку. За окном — ржавые гирлянды на фонарях Хартсвилля, штат Мэн, и покосившийся щит «Рождественский турнир: 3 дня до старта». На потрескавшемся льду местного катка она отрабатывала тройной тулуп, когда появился Лайам Донован — новичок из Бостона в дорогой куртке Moncler. «Ты
Анна Соколова, младший юрист в хрущёвке на окраине Москвы, втирает пятно от кофе на бланке заявления. В ЗАГСе у метро «Алексеевская» она толкается в очереди с Дмитрием Казанцевым — он в костюме от «Босфор», но с расстёгнутой манжетой. «Вы тоже за справкой? — бросает он, заметив её взгляд на своём загранпаспорте. — Мне жена нужна. Наследство от тётки — условие». Анна щурится: «А я тут квартиру от
Амина, закройщица в тесном ателье на улице Обафеми, ворчала на сломанную швейную машинку, пока клиентка в розовом головном платке требовала укоротить подол. «Ты же видишь — красный атлас не резиновый», — бросила Амина, закалывая булавками ткань. В соседнем квартале Чиди, владелица цветочной лавки «Petals», спорила по телефону с поставщиком: «300 роз к завтрашнему утру, или твой долг мне дороже
В дождливом Лондоне Эмили Картер, инженер-самоучка с татуировкой шестеренки на запястье, чинит старые радиоприемники в своей мастерской над кафе *Red Lion*. Ей приносят коробку с деталями от соседа-таксиста: «Слушай, тут какой-то американец у отеля *Savoy* забыл — может, твои транзисторы подойдут?» Внутри она находит схему устройства с маркировкой *NX-5* и запиской: «Доклендс, склад 12. 3:00. Не
Лида, медсестра тридцати двух лет, каждое утро толкала коляску с двухлетней Машей по узкому подъезду хрущевки в Люберцах. Колесо застревало в трещине на лестничной площадке — та же проблема, что и вчера. Соседка Алла, пенсионерка с сиплым голосом, высовывалась из двери: «Опять грохот! Ребенок орет — уши вянут». Лида, не отрывая взгляда от потрескавшейся краски на стене, бурчала: «Сама родите —
Эмили, ветеринар с тремя кошками и хронической аллергией на сено, и Сара, учительница математики, которая терпеть не могла детей, бросили квартиры в Чикаго и купили полуразвалившееся ранчо возле каньона Биг-Хорс. Первый месяц ушел на прорванные трубы, борьбу с мышами в кухонном шкафу и попытки доить упрямую козу по кличке Грейс. По утрам, пока Сара разбирала коробки с учебниками, Эмили в
Эмили, 28 лет, дочь уборщицы с киностудии «Silver Frame», подрабатывает статисткой в массовке. В перерывах между дублями она крадет кофе из автомата для съемочной группы — бежевый пластиковый стаканчик с надписью «Самый ценный кадр». На площадке сериала «Городские тени» замечает Джека, 32 года, ассистента режиссера, который вечно теряет раскадровки. «Ты опять в костюме официантки? — бросает он,
Элла Шульц, пятнадцатилетняя школьница из Берлина, каждое утро заезжает в пекарню на углу Лихтенбергштрассе, чтобы купить брату Марку булочку с маком. Он исчез месяц назад после ночной смены на авторемонтной мастерской, оставив в комнате только гитару с треснувшим грифом и блокнот, исписанный химическими формулами. В кабинете физики Элла натыкается на его старую куртку в шкафу с реактивами —
