Эмили, 38 лет, бывшая учительница из Черривилля, штат Орегон, случайно сталкивается с Джейкобом, своим первым парнем, в кафе "Дубовый лист". Он теперь владелец авторемонтной мастерской, приехал в город после развода. Она заказывает латте с корицей, он — чёрный кофе. "Ты так и не научился пить нормальный кофе?" — смеётся она, замечая шрам на его руке от старой аварии на
Ли Мэй, пятнадцатилетняя девочка с обветренными руками, каждое утро чинит сети на причале своей деревушки, затерянной между скалами и Южно-Китайским морем. Всё меняется, когда после шторма она находит в груде водорослей раненое человекоподобное существо с бирюзовой чешуей вместо кожи. «Ты же не умеешь говорить, да?» — шепчет Ли Мэй, вытирая с его плеча ил. Существо, названное ею Сяо Ланем, она
Эмили, 19 лет, каждое утро открывает кофейню "Brew Haven" в приморском городке Рокпорт. Она разливает сироп в формы для льда, пока ее соседка по общежитию, Лиза, ворчит насчет лекций по биохимии. За стойкой Эмили постоянно отвлекает Джейкоб, 21 год, новичок-бариста, который путает заказы: "Эй, тут должен быть латте с ванилью, а не двойной эспрессо!" — "Ты сам написал
Чонсу тащит ящики с макрелью на рыбном рынке в порту Чеджу, спина взмокла под рваной курткой. Встречает Миён, которая разгружает кальмаров из лодки мужа-рыбака. "Слышь, одолжишь сотку до пятницы? – бормочет он, вытирая руки о штаны. – Судно чинить надо". Миён хрипло смеется: "Опять кредиты? Давно пора бросить эту лавочку". Запах тухлой воды мешается с дымом от жаровни, где
Соён, студентка-архитектор, нашла в подвале старого дома в районе Инсадон пыльный дневник с меткой *"Хесон, 1983"*. Пока она листала страницы, на кухне сам собой закипел чайник, а из угла послышался шепот: *"Ты разбудила нас, теперь игра начнётся"*. Её сосед Минхо, бывший военный, прибежал на крик и наткнулся на треснувшее зеркало в прихожей — в отражении мелькнула девушка в
Соён, 27 лет, механик метро в Сеуле, каждое утро замечает, как дрожит чашка латте в руках, когда мимо пролетает экспресс линии Кёнбусон. Её сосед Минхо, инженер-путеец, в рваной куртке с нашивкой «Korail», однажды роняет: «Слушай, если состав разгоняется до 493, рельсы плавятся, как мороженое». В пятницу, пока она чистила датчики давления в тоннеле под станцией Ёнсан, на мониторе вспыхнуло
Юкио, 34 года, вернулся в родную деревню Сиракава после смерти отца. В доме с прогнившими татами и запахом сырости он наткнулся на коробку с письмами 1970-х — переписку отца с женщиной по имени Мидори. На обороте фотографии: мужчина в рабочей куртке стоит у каменного колодца, на краю которого сидит кукушка. «Они снова здесь», — бормочет младшая сестра Аой, разглядывая пятно плесени в форме птицы
Мину, 23 года, втискивается между сменой в кафе «Oasis» возле станции Хондэ и вечерними лекциями по немецкой литературе. Её клиент Джисон, парень в очках с треснувшей дужкой, регулярно забывает на столике потрёпанный томик Рильке. «Опять книгу оставили? — протягивает она, вытирая руки о фартук с пятном от соевого соуса. — В следующий раз оштрафую на бесплатный эспрессо». Дома её ждёт сестра Хеён,
Лиза, редактор с фиолетовыми прядями в волосах, сидела в «Буквоеде» на Невском, поправляя очки и тыкая в ноутбук. На столе — остывший раф, крошки от круассана. Максим, в потёртой кожаной куртке, швырнул на стол папку с надписью «Черновик»: «Допили это, а то опять про „несчастную любовь“ заело». В рукописи герой уезжал в Сибирь, бросив девушку на вокзале. «Ты хоть сам-то веришь, что люди могут не
В Шанхае, среди стеклянных небоскрёбов и узких переулков с лотками жареных баоцзы, инженер-робототехник Линь Сяо случайно натыкается на странный код в системе умного города. Его подруга, журналистка Чэнь Юй, замечает, что в её расследовании о пропавших активистах повторяются одни и те же паттерны. «Слушай, тут не просто слежка, — бормочет Линь, перебирая провода в своей мастерской, заваленной
Антон Рязанов, тридцать два года, перебирал старые письма в съемной квартире на Литейном проспекте. В углу валялся рюкзак с билетом на поезд Москва-Вологда — туда он собирался завтра, чтобы найти дом своей прабабки, который та упоминала в дневнике 1943 года. На кухне соседка Лида, бывшая библиотекарь, пила чай с брусничным вареньем: *«Ты эти открытки с видами Архангельска в комиссионке на
Ли Вэй, парень в заляпанном глазурью комбинезоне, ковырялся шпателем в трещине между плитками ванной комнаты старинного пекинского сыхэюаня. «Вы же просили восстановить узор династии Мин, — бормотал он, вытирая лоб тыльной стороной ладони, — а теперь говорите, что синий пигмент слишком тусклый». Хозяйка, женщина с перманентным маникюром цвета фуксии, стучала каблуком по мокрому полу: «Мне нужно,
