Со Дальми втирает пятно с униформы кофейни "Морской туман" в порту Пусана, считая мелочь из чаевых. За углом Чхве Вондок печет хотток с красной фасолью, приговаривая: "Сончжу-то звонила опять. Хочет встретиться". Дальми щелкает калькулятором: "Скажи ей — я не сестра, я призрак". В это время Нам Досан в подвале офиса Samsan Tech перематывает изолентой треснувший
**Абзац 1:** Лина, дочь филиппинских мигрантов, живет в Сиднее в доме с облупившейся голубой краской на балконе. Каждое утро она покупает *pan de sal* в пекарне на углу Броудвей, а потом спешит на лекции в университет Маккуори. Там она сталкивается с Джеком, парнем из Квинсленда, который вечно опаздывает и носит потрепанный рюкзак с нашивкой Nirvana. После семинара по биологии он задерживает ее:
Игорь Семёнов, архивный работник из Питера, копался в подшивках газет 1940-х. В углу зала трещала батарея, а на столе валялись обрывки записок с числами: 1, 1, 2, 3, 5… На одной из страниц «Ленинградской правды» он заметил карандашные пометки — даты обстрелов города, совпадающие с последовательностью Фибоначчи. «Ты что, опять до ночи?» — спросила уборщица Галя, вытирая тряпкой подоконник. Игорь
Оксана, 27 лет, каждое утро протирает столики в маленьком кафе возле вокзала в Черновцах. Её мать, Людмила Степановна, постоянно звонит: «Ты опять в той дыре работаешь? Вон, Танька из 45-й квартиры в Польшу уехала, квартиру купила». Оксана молча смотрит на треснувший экран телефона, пока кофемашина шипит за спиной. По вечерам она рисует в тетрадке эскизы платьев, которые прячет под кроватью —
Линь Сяо, 24 года, раскладывает новые книги на полках магазина «Серая сова» возле станции Цзяньгоу. В кармане её джинсовой куртки завалялась конфета «Белый кролик» — забыла отдать племяннику. Чэнь Юй, заказчик из архитектурной фирмы, заходит купить альбом Хун Хао. Замечает, как она поправляет очки, сползающие на кончик носа: «У вас пятно от чернил на рукаве». Она смущённо прячет руку за спину:
Лила, рыжая с веснушками, каждый день открывает цветочную лавку на углу Робсон-стрит. Вместе с Софи, своей соседкой из квартиры над магазином, они спорят из-за счетов: «Ты опять купила орхидеи вместо хризантем? Клиентка с 5-й авеню рвет и мечет!» — Софи бросает пачку квитанций на стол, заляпанный зеленой краской. Утром — кофе навынос из «Бинз», вечером — попытки починить старый холодильник для
Хирото заметил, что Рюноске перестал приходить на лекции в токийский университет Кэйо. Вместо этого друг целыми днями сидел в парке Инокасира, уставившись в телефон с треснувшим экраном. «Ты даже не смотришь в глаза, когда говоришь», — бросил Хирото, наливая зелёный чай в бумажный стаканчик из автомата. Рюноске лишь пробормотал: «Они видят сквозь стены» — и показал странное приложение с логотипом
Чха Сон А, тридцатилетняя пианистка, прячущая талант за офисной работой в музыкальном агентстве, каждый вечер протирала клавиши расстроенного пианино в заброшенном классе третьего этажа. Тряпка глушила звук, но пару ноктюрнов Шопена всё равно слышали коллеги из соседнего кабинета. «Опять репетируешь? — спросил как-то Пак Чин Ын, вальяжно прислонившись к дверному косяку. — Можешь не скрывать, я же
Лена, строгая библиотекарша в очках с толстыми линзами, каждый четверг в 15:30 заказывала латте с корицей в кафе «Березовый лист» возле вокзала Паддингтон. Там же Джексон, курьер на скейтборде с выцветшим рюкзаком, брал эспрессо навынос, пока его терьер Барни рылся в мусорных баках. Их столкновение у двери 12 ноября — Лена роняет папку с архивными фотографиями лондонских мостов, Джексон ловит
Эмили Кларк возвращается в родной городок после пяти лет работы графическим дизайнером в Чикаго. В кафе *The Snowflake*, за столиком с треснувшей керамической кружкой, она сталкивается с младшей сестрой Сарой, которая разбирает коробки старых ёлочных игрушек. «Ты даже не позвонила, когда мама болела», — бросает Сара, поправляя вязаные варежки на ручке стула. Эмили, перебивая шум кофемашины,
Олег, электрик с облезлым чемоданом инструментов, заметил нового жильца на третьем этаже хрущёвки в Люберцах. Кирилл, высокий, с татуировкой якоря на шее, переехал в квартиру 17 под шум мартовского дождя. Вечером Олег, разогревая пельмени «Микоян», услышал через стену глухие удары — будто долбили бетон. «Ремонт затеяли?» — спросил он на лестнице, кивая на царапины на дверном косяке. «Да так, по
Надя, 12 лет, протирала пыль с подоконника в корпусе интерната, когда увидела объявление о конкурсе талантов. В кармане её вылинявшей пижамы лежали нитки, украденные из кабинета трудов — ими она сшивала лепестки ромашек к старой занавеске. "Опять цветы клеишь? — хрипло засмеялся Витька из 5-й группы, разминая комок хлеба. — Тебя всё равно никто не усыновит". Вечером в душевой она
