Олег, фотограф-фрилансер из Питера, копался в коробках на «Удельном» рынке, выискивал старые объективы. Наткнулся на «Зенит-Е» с затертой кожей, внутри — засвеченная пленка. Дома, в ванной с отслоившейся плиткой, проявил кадры: девушка в меховой шапке смеется на фоне «Авроры», 1987 год. Артем, сосед-айтишник, подключил сканер: «Четко видно — на груди значок «ГТО», и пятно на пленке — не дефект, а
Настя, в рваных кедрах и с чемоданом, обклеенным наклейками из автовокзалов, приезжает из Твери в Москву. Первая ночь в общаге — соседка Лера в халате с кофейными пятнами тычет в душ: «Горячая только по средам, и то если котлы не барахлят». Утро начинается с подработки в «Кофейне» у метро: клиент в галстуке, Сергей, оставляет вместо чаевых визитку: «Позвони, если надоест мыть кружки». Вечером
Джейк, затянутый в засаленную футболку с логотипом автосервиса «Грейзли», ковырял ключом в замке старого почтового ящика, когда Миа подъехала на велосипеде с покоробленной корзиной. «Опять счет за электричество? — фыркнула она, доставая конверт с красной пометкой. — Карлос в гараже коптит платы, у него лампы горят всю ночь». За углом, в мастерской, пахло паяльником и дешевым кофе. Карлос,
Люк Дюваль, бывший эстрадный певец 58 лет, каждое утро покупает багет в булочной на углу улицы Монторгёй. Его квартира в 10-м округе Парижа пахнет сыростью и старыми пластинками Шарля Азнавура. Дочь Мари, парикмахерша, приносит ему обед в контейнере: «Ты опять не выходил из дома? Завтра поедем к Жерару, у него в гараже гитару починят». Люк ворчит, что струны жмут пальцы, но прячет чек из больницы
В деревне Глухово плотник Степан Кадкин чинил крыльцо Анне Петровне, пока та сушила на верёвке выцветшие занавески. «Степаныч, ты б радиоприёмник Егорыча глянул — опять «Калинку» играет, а новостей нет», — крикнула она, поправляя платок. Кадкин, забивая гвоздь ржавым молотком, буркнул: «Он у него с войны, Анна, там половина проводов на соплях». Из-за плетня высунулся сосед Мишка: «Мотор у
Пратап Малик из деревни Рампур целыми днями ковырялся в сломанном тракторе отца, пахнущем дизелем и маслом. «Зачем тебе учеба? — отец швырнул в него тряпкой. — Здесь земля кормит, а не бумажки из города». Пратап молча достал из кармана смятый конверт — письмо о зачислении в колледж Мумбаи. Мегха, дочь лавочника, прятала в дупле старого баньяна его книги: «Обещай, что не останешься там навсегда».
В дождь по разбитой дороге к вилле Ривомброза подъехала карета с Рози Аристотель. На крыльце старый слуга Джузеппе, вытирая фартуком руки, пробормотал: *«Ваша мать хранила в оранжерее горшки с геранью… даже в последний день»*. В зале с потрескавшимся паркетом Рози столкнулась с кузеном Карло, который перебирал ключи от амбаров. *«Ты опоздала на аукцион, — усмехнулся он, — но письма Элизы под
Эмили, рыжеволосая студентка-биолог из Мельбурна, каждое утро заказывает латте с кленовым сиропом в кафе *Grounds of Alexandria*. Там она сталкивается с Джейком, парнем в потёртой кожаной куртке, который вечно роняет ложку в свой капучино. «Ты как техасский таракан — внезапно появляешься и всё портишь», — бросает он, поднимая её конспект по генетике. Она замечает татуировку на его запястье —
Тану, девушка из провинциального Раджкотa, в розовом сари с выцветшей каймой, каждое утро помогает матери молоть специи для лавки. Ее отец, Раджеш, договаривается с семьей Ману из шумного Мумбаи через посредника — кузена Амита, который твердит: «Они из хорошей касты, дадут приданое… Ты что, будешь торговаться, как на рыбном рынке?» Ману, парень в очках с поцарапанными линзами, работает в банке и
Надя, медсестра из городской больницы на окраине Москвы, втянулась в авантюру из-за долга брата. Хирург Андрей Громов, её замкнутый начальник, предложил сделку: притвориться его женой перед матерью, которая летит из Новосибирска. «Ты три дня побудь Тамарой Семёновной, а я спишу тот кредит с Сашки», — бросил он, разглядывая рентген-снимки. Пришлось натянуть старомодное платье из комода в его
Игорь, курьер с велосипедом «Стелс», развозил посылки по питерским дворам-колодцам. Однажды в конверте с адресом «Лиговка, 12, кв. 87» он нашёл ключ от чердака сталинки и записку: «Спроси у Анны про 2004 год». В подъезде с облупившимися перилами девушка в зелёном плаще толкнула его плечом: «Ты не туда полез, мальчик. Отдай ключ и вали». Игорь спрятал его в карман куртки, протёртой на локтях, а
Энн Осберн, учительница химии в старшей школе Ривьер-Хилл, задержалась после уроков, проверяя контрольные. Ее дочь Келли, шестнадцатилетняя рыжеволосая с веснушками на носу, ушла домой через парк Шелтер-Крик — короткая дорога мимо облупленной беседки и скамеек с граффити. Там ее ждал Эдди Крамер, капитан футбольной команды, сын застройщика, который вонял пивом и прижал ее к железной ограде. «Ты
