Ольга, медсестра из киевской горбольницы №5, получает конверт с завещанием от покойного отца, о котором не слышала десять лет. В кафе «Марципан» на Подоле её ждёт Катя — девушка в кожаной куртке и с розовым ирокезом, которая называет себя «законной дочерью» и тычет пальцем в распечатку ДНК-теста: «Смотри сама — 25% совпадений. Значит, твой папаша крутил роман с моей мамкой, пока твоя мать в
Анна приезжает в Верхнеозёрск из Москвы, чтобы помочь отцу, Николаю, после инсульта. В доме с облупившейся зелёной краской она находит в комоде пачку писем 1992 года, адресованных «Коле» от Лидии. Николай, перебирая картошку в сетке, бросает: «Выброси — макулатура». Анна замечает дрожь в его руках, когда он говорит это. За окном соседка Мария Степановна кричит коту: «Васька, брысь!» — и стучит
Лида, медсестра в городской больнице, каждое утро заваривает чай в жестяном чайнике, пока её сосед Максим стучит по трубам из-за прорыва на пятом этаже. Они живут в хрущёвке на окраине Нижнекамска, где зимой автобусы вмерзают в лёд, а летом дворники подметают пыль с тополиным пухом. «Опять задержат на смене, будешь гречкой кормить?» — бросает Лида, застёгивая белый халат с потёртым воротником.
В пригороде Парижа Тамара Дюваль, 34 года, водитель автобуса, разрывается между ночными сменами и уходом за младшим братом Люком, у которого ДЦП. Каждое утро она забирает его из центра *Les Érables*, где медсестра Клодин ворчит: «Опять забыла про его массаж? Без регулярности прогресса не будет». В гараже автобусного депо Тамара прячет недоплаченные счета за аренду квартиры в старую коробку из-под
Пим, девушка в очках с потёртой оправой, подрабатывает в кофейне *Stellar Brew* возле вокзала Хуа Ламфонг. По вечерам она зарисовывает созвездия на бумажных стаканчиках, пряча блокнот под стойкой, когда заходит Сарин — архитектор в строгих рубашках, который всегда берёт эспрессо без сахара. Их разговоры начинаются с пустяка: он случайно замечает её набросок Большой Медведицы на салфетке. *«Ты
Эйрик, норвежский рыбак с потрескавшимися от соли пальцами, каждое утро проверял сети в фьорде возле Олесунна. Его сестра Марта, работавшая на консервном заводе, однажды бросила в разговоре: *«Если не уеду отсюда, сойду с ума от вони селедки»*. Через неделю она исчезла, оставив в холодильнике открытую банку горчицы и билет на поезд до Копенгагена. В том же поезде ехала Лисбет — датская студентка,
Паулин, 16 лет, живет в парижском пригороде, в квартире с облупившимися обоями. Каждое утро она проходит мимо булочной на углу, где Лукас, сын пекаря, воровато сует ей в руки круассан. «Не говори отцу», — шепчет он, пряча заляпанные мукой пальцы. В школе Паулин скрывает синяки на запястьях: после уроков ее забирает мужчина в потрепанном пальто, называющий себя «дядя Жерар». В подвале его дома,
Юи, 28 лет, уборщица в токийском книжном магазине «Котобуки», раз в неделю заходит в бар «Лунный кролик» за углом. Там бармен Кейта, 32 года, с шрамом над бровью от детской аварии, всегда подаёт ей кофе с каплей виски бесплатно. Они не говорят о работе: Юи скрывает, что подбирает оброненные покупателями чеки с номерами телефонов, а Кейта не признаётся, что коллекционирует билеты на поезда из
Лиан, паренёк лет шестнадцати, жил в деревушке Хэйфэн, где каждый дом был обнесён глиняной стеной — защита от степных ветров. Его отец, Чен, мастерил керамические горшки, а огонь в печи разжигал только раз в месяц, бережно, как ритуал. «Следи за углями, а не за языками пламени», — ворчал он, когда Лиан пытался добавить хвороста в топку. Однажды парень, оставшись один в мастерской, не удержался —
Кирилл, худой парень в потёртой кожаной куртке, моет кисточки в раковине детского центра «Солнышко» на окраине Петербурга. Запах акриловых красок смешивается с ароматом вчерашнего супа из соседнего кафе. В подсобке, где хранят картонные декорации к утреннику, он находит тело Ольги, методистки с синяками на шее и ножницами в горле. «Ты… что здесь делаешь?» — хрипит она, прежде чем замолкнуть
Притхвирадж, парень из деревни под Гая, каждый день проезжает на стареньком Bajaj Chetak мимо рисовых полей, чтобы добраться до рынка. Там он разгружает мешки с луком, пока местный торговец Сурендра ворчит: «Опять опоздал? Завтра без зарплаты останешься». Вечером у чайной лавки Раджа-бхаи он спорит с друзьями: «Видел, как Викрамадитья новые налоги ввёл? Завтра же корову заберут за долги».
Карлос, 27 лет, механик из Истапалапы, копался в двигателе «Volkswagen Golf» 1993 года, когда наткнулся на металлическую коробку с выцветшей надписью «Proyecto IX». Внутри — устройство, напоминающее рацию, с кнопками, облупленными от времени. "Чёрт, опять контрабандисты вещи теряют", — пробормотал он, случайно нажав красную кнопку. К вечеру в его квартире на улице Сердана лампочки
