Сергей Михеев, таксист из Екатеринбурга, в пятницу утром разбил свою единственную кружку с надписью «Лучший папа». Осколки он собрал в совок, купленный ещё при Союзе, и бросил в мусорное ведро с оторванной ручкой. На лестничной клетке соседка Галя, в халате с выцветшими розами, спросила: «Долги отдавать будешь или опять зарплату задержали?» Он промолчал, спускаясь к машине, где на заднем сиденье
Рю Ямада, парень с вечно взлохмаченными волосами и мешками под глазами, перевелся в школу Судо после очередной драки. На первой же перемене он прикорнул на парте, игнорируя шепот одноклассников: *«Слышал, он из банды?»*, *«Говорят, сломал кому-то руку…»*. Его разбудили двое — долговязый Такеши в очках с треснувшей линзой и рыжая Урару, жующая булку с корицей. *«Ты же хочешь вступить в крутейший
Наталья, 48 лет, в синей куртке с оторванной пуговицей, тормозит на разбитой «Ладе» возле придорожного магазина "УралАвто" под Екатеринбургом. В салоне валяются обёртки от "Кити-кэт" и грязный термос. Она вытирает ладонью трещину на лобовом стекле, поправляет платок с вышитыми ромашками, привязанный к зеркалу. "Чёрт, опоздаю на свадьбу дочери", — бормочет, роется в
Надежда, москвичка в потёртой кожанке, приезжает на автобусе с оторванной дверцей в сибирскую деревню. Бабка Глафира, вязаный платок сполз на одно ухо, встречает её на остановке с пирогом-«шаньгой» в полотенце: «Чайник на загнетке, сама дрова подкидывай». Изба пахнет смолой и кислым тестом — печь трещит, на столе банка с мутным вареньем, где ложка стоит столбом. По вечерам, когда ветер гнёт сосны
Лиза Плюжко, в розовой кофте с оторванной пуговицей, протискивается через турникет метро «Гостиный двор», опаздывая на утренний урок в хореографическое училище. Её мать, Татьяна, сменами на ткацкой фабрике в Иваново, отсылает ей банки варенья в картонных коробках — «Не стесняйся, угости девочек». В классе Марина Сергеевна, преподаватель с тростью из-за старой травмы, щелкает метрономом:
Ольга, швея из киевского ателье на Подоле, каждое утро заклеивала пластырем порез на указательном пальце — вечно цепляла иглой. Её соседка Ирина, продавщица из цветочной лавки возле метро «Лукьяновская», приносила ей кофе в термосе, говоря: «Опять тухляк сварила, но согреет». Вечерами они сидели на кухне в хрущёвке с отслоившимися обоями, споря, брать ли кредит на новую швейную машинку. Ольга
Чжи Су втискивается в вагон метро линии 2, прижимая к груди потрепанный блокнот с пометками о пропавшем брате. Ее смену в кафе «Золотой клен» на углу улицы Чонно заканчивают в 20:00, но сегодня она вышла раньше — нашла в раздевалке конверт с фотографией брата в толпе у моста Ханган, 2012 год. «Почерк как у него, но адресован мне?» — шепчет она, разглядывая снимок под мигающим светом лампы в
Юнха, девушка из спального района Сеула, подрабатывает водителем на старой Kia Morning после основной смены в прачечной. Однажды ее клиентом становится Чанмин — наследник сети отелей, который, заказав эспрессо в кафе «Café Noir», садится на заднее сиденье, не глядя ей в лицо. «Вы уверены, что знаете дорогу до отеля «Grand Hyatt»?» — спрашивает он, заметив царапину на ее навигаторе. Юнха,
Ольга, старшая из трёх сестёр, приезжает из Москвы в родной уральский городок после смерти отца. В наследство остался обшарпанный деревянный дом с провалившимся крыльцом и заросшим крапивой огородом. Средняя, Вера, местная учительница истории, встречает её на вокзале с сумкой замороженных пельменей: «Топор тут ржавый, даже дров не нарубишь». Младшая Катя, которая перебивается подработками в
Антон, плотный блондин в очках, и Лена, его жена-флорист, каждое утро подвозят сына Вову к дому Игоря — рыжеватого таксиста с татуировкой дракона на шее. Там уже ждёт рыжая Катя, жена Игоря, в растянутом свитере и со следом помады на зубах. Четверо детей — Вова, Полина, Глеб и Соня — толкутся в прихожей, пока взрослые спорят над картой мира, приколотой к стене дачи в Подмосковье: «Ты опять забыл
Маша, 24 года, переехала с мужем Сергеем из Питера в Верхнеозерск — он получил должность инженера на заводе. Их общага на окраине: треснутые обои с цветочным узором, ситцевые занавески, которые она пыталась отстирать в ржавой лейке. «Здесь даже вода пахнет щами», — сказала Маша, разглядывая пятна на потолке. Сергей молча включил телевизор с футболом. По утрам она ехала в маршрутке №14 до
Сергей, механик из автосервиса на окраине Москвы, возвращался домой с запахом бензина на рубашке. Ольга, его жена, сидела на кухне в хрущевке, заваленной тетрадями по литературе. «Хлеб опять не купил?» — бросила она, не поднимая глаз. В углу, за столом с отколотой краской, их дочь Катя дорисовывала фломастером третьего человечка в школьном альбоме. Сергей молча достал из холодильника банку
