Гуань Хунъу, детектив с пятном соевого соуса на воротнике рубашки, копался в архивах участка города Хуанью. В ящике стола — пачка дешёвых сигарет, фото пропавшей студентки Ван Сяомэн и смятый лист с цифрами: 1997, 2007, 2017. На автостоянке за зданием нашли её окровавленный брелок в форме кролика. «Дождь шёл три дня. Следы смыло», — бормотал он, перебирая записи камер наблюдения. В кафе через
Манила, район Пако. Алия Сантос, 27 лет, коп с мокрыми от дождя волосами, закуривает у ларька с *balut*. Ее напарник Марко Варгас в мятом пиджаке тычет пальцем в карту на стене дешевого мотеля — красные кресты на районе Сан-Андрес. «Там грузят контейнеры в порту после полуночи, — бормочет он, — но патруль Калакалана видел грузовик с опознаками возле церкви Санто-Ниньо вчера». Алия перебивает: «Ты
Гаспар, 27 лет, курьер из Джакарты, получает в 5:23 утра смс от неизвестного: *«Пакет под скамейкой у фонтана Таман Ментенг. Бери до рассвета. Не открывай»*. Он находит коричневый конверт с цифрой «17», залитый запахом гвоздики. По дороге в кофейню «Копитулус» его окликает Лина, соседка-студентка, которая замечает царапины на его мопеде. «Опять в переделку?» — смеётся она, поправляя рюкзак с
Лука, бармен из кафе в Трастевере, каждое утро протирал старые медные стойки, пока не нашёл в щели между кирпичами пожелтевшую записку: *«Ищи цепь с тремя звеньями. Они знают про отца»*. Следы чернил сливались с пятнами вина. Отец, рыбак, пропавший в шторм у берегов Чинкве-Терре десять лет назад, внезапно стал частью чужой игры. В тот же вечер Лука заметил, что за ним следит мужчина в потёртом
Лера, Катя и Марина встречаются каждую среду после полуночи у закусочной «Рассвет», где Лера работает посудомойкой. Их патруль начинается с проверки пустых дворов за школой №14 — там неделю назад нашли сумку с окровавленными перчатками. Катя, в рваных кедах и с фонариком из «Fix Price», ковыряет мелком трещину на стене гаража: «Тут царапины, как от ногтей. Ты глянь». Марина молчит, жует жвачку,
Элис приезжает в родной портовый городок Сен-Илер-сюр-Мер после исчезновения младшего брата Антуана. В его комнате, пахнущей сыростью и старыми газетами, она находит потрёпанный блокнот с зарисовками морских существ и пометкой «Финистер» на обложке. В кафе «Le Phare», где Антуан подрабатывал, официантка Софи со вздохом протягивает Элис конверт: «Он просил отдать, если что-то случится». Внутри —
Цзя Вэй, инженер хакерской группы «Серый дождь», заметил аномалию в серверах аэропорта Чек Лап Кок. В логах мелькали повторяющиеся IP из заброшенного офиса на Хеннесси-роуд. Он позвонил Ли Мин, своей напарнице: «Встречайся у лавки с тофу в Монгкоке. Запах жареной утки перебивает след — нужен твой анализатор». Ли, не отрываясь от монитора с данными о транзакциях через криптокошельки, бросила в
Хён Су, протирая стойку в кафе «Лунный кролик» в Каннаме, заметил, как Мина в чёрной ветровке проскользнула к дальнему столику. Она оставила под салфеткой USB-накопитель с царапиной в форме полумесяца — их старый знак. «Ты же знаешь, что делать», — бросила она, исчезнув в толпе под звуки джазового саксофона. Дома, в крохватной квартирке над магазином тканей в Тондэмуне, он вставил флешку в
В портовом городке Кинсейл Майя затирает пятно от виски на стойке паба «Старый якорь», когда Шон, ее младший брат, врывается с мокрыми кедами. «Ржавый траулер снова заглох у маяка, — выдыхает он, — а Рой кричит, что не заплатит, пока не отремонтирую». Майя перебивает: «Деньги за аренду лодочного гаража уже две недели в ящике. Ты их брал?» За их спиной поломанные часы над стойкой тикают. На
Ли Вэй, младший архивариус в муниципальной библиотеке Пекина, наткнулся на потёртую нефритовую шкатулку в коробке со списанными книгами. Внутри лежал листок с иероглифами: «Одно желание — одна цена». За окном гудел утренний трафик, а коллега Ма Линь жаловалась на мигрень. «Хоть бы она замолчала», — буркнул Ли Вэй, потирая затекшую шею. На следующий день Ма Линь попала под велосипед курьера и
Росарио, работница фабрики по обработке янтаря в Санто-Доминго, обнаруживает в кармане пропавшего сына Луиса смятый чек из аптеки с координатами, нацарапанными на обороте. Запах смолы въелся в её кожу, а шум машин за окном мастерской мешает сосредоточиться. «Он говорил, что поедет к дяде в Ла-Роману, — кричит она коллеге Марисе, перекрывая гул дробилки, — а тут Лима, чёрт возьми!» В картонной
Кирилл, парень в потёртой куртке, нашёл ржавую металлическую струну на заброшенной стройке возле своего дома в Екатеринбурге. Он принёс её в квартиру на пятом этаже, где жил с младшей сестрой Лидой и матерью, которая постоянно ворчала на сломанный холодильник. "Смотри, как вибрирует", — показал он Лиде, поднеся струну к гитаре, но та только фыркнула: "Опять хлам тащишь. Лучше бы
