В Айдахо, в домике с облупившейся краской на подоконниках, Лори Валлоу упаковывала коробки с детскими вещами — футболки Тилли, игрушечный грузовик Джей Джея. Ее новый муж, Чад Дэйбелл, сидел на кухне, листая Библию с пометками на полях. «Они не наши дети, — сказала она, глядя на фотографию Тайли в школьной форме. — Их оболочки захватили тьма». Чад кивнул, доставая из кармана смятый чек от аренды
В прибрежном городке Чирчео, где волны бьются о камни у старых рыбацких лодок, местный бармен Лучано находит в ящике с льдом вместо утреннего улова окровавленный нож с гравировкой *"A.M."*. Он звонит Карле, дочери владельца ресторана «La Sirena», чей отец исчез три дня назад. «Это его нож для разделки тунца, — шепчет она, перебирая четки в кармане фартука. — Но он никогда не брал его на
Джон, в мятом хаки и с пистолетом на поясе, шагает через мангровые заросли Белиза. Его дом — бетонная коробка с ревущими обезьянами в клетках и камерами на пальмах. Джанин, жена, курит на веранде, пока он проверяет ловушки для игуан. «Сэм говорил, ты должен ему пятьсот тысяч», — бросает она, не отрываясь от сигареты. Джон хрипит: «Сэм скоро станет удобрением для моего сада». Ночью сосед-экспат
В порту Одессы Винченцо Кало, затянутый в кожаную куртку, разминает затекшие пальцы, пока грузчики выгружают ящики с помидорами. «Креветки замороженные, как договорились», — бросает он украинцу в оранжевой жилетке, который щелкает ножом по скотчу. Тот молча кивает, доставая из кармана ключи от склада на Подоле. Параллельно в Палермо дочь Винченцо, Мария, красит губы перед зеркалом такси, пока
В булочной на улице Ракоци Андраш, детектив с мешками под глазами, разглядывает пятно кофе на конверте. Внутри — фотография Ласло, 16 лет, пропавшего после тренировки по водному поло. "Опять район Обуда", — бормочет он, замечая на снимке синий шарф, идентичный тому, что был на другом мальчике три года назад. На трамвайной остановке у моста Эржебет пожилая продавщица семечек тычет
Марко, 27 лет, разгружает ящики с сушёной рыбой на рынке в Калоокане. В кармане — смятая квитанция за аренду комнаты в общежитии, которую он трижды пересчитывал. Лия, 25 лет, в засаленном фартуке разливает *синангаг* в пластиковые стаканы на углу улицы Бургос. «Ты опять забыл передать деньги матери?» — бросает она брату, когда тот покупает у неё кофе. Марко молчит, прячет взгляд — накануне
Доктор Лидия Харт, эпидемиолог из Манчестера, вскрывает труп мужчины в синих латексных перчатках. Лабораторный холодильник гудит, а на столе валяется чек из аптеки — парацетамол и капли от конъюнктивита. «Смотри — сетчатка полностью разложилась, — тычет пинцетом в глазницу ассистентке Марго. — Это не похоже на обычную инфекцию». Через два дня в приемной больницы на Олдем-роуд женщина в мокром от
Мутху, парень с обветренными руками и потрескавшимися сандалиями, таскает мешки с цементом на доках Ченнаи. Отец, Раджан, ворчит за обедом из риса и карри: *«Деньги? Опять не хватит на лекарства. Ищешь славу — найди сначала работу, которая не убьёт к тридцати»*. По вечерам Мутху бродит вдоль заросших бетелем заборов, слушая, как торговцы на Касаба-маркете спорят из-за цен на рыбу. В кармане —
Лина, студентка-архитектор, копается в старых чертежах в подвале берлинской библиотеки на Фридрихштрассе. Замечает пометки на полях дневника 1943 года: *«Шахта №7 — не для угля»* и подпись *«Э. Вальтер»*. Пока перекусывает брецелем с горчицей, наталкивается на фото разрушенного бункера возле Тиргартена. В кафе *Kaffeeklatsch* ее друг Йонас, механик с запахом машинного масла на руках, скривился:
Эмили, бариста из крошечной кофейни в Бруклине, в пятницу утром нашла старый «Полароид» на скамейке у метро. Ручка камеры была обмотана изолентой, а объектив — в царапинах. Когда она щелкнула кнопкой, проявившаяся фотография показала не текущий переулок с мусорными мешками, а ту же скамейку, но в дождь: женщину в красном пальто, которая исчезала за углом. «Ты опять ворчишь на эспрессо?» — спросил
Сильвия Монтеро, 42 года, живет в съемной двушке на окраине Рима. Каждое утро она едет на велосипеде через рынок Кампо-деи-Фьори, покупая сыр пекорино у торговца Энцо: «Твой муж все еще пьет?» — «Спроси у его любовницы», — бросает она, заворачивая голову в шарф с выцветшими розами. Днем работает оператором на телеканале TV7, но после ссоры с продюсером Лукой («Ты даже микрофон держишь, как
Кэлвин Уокер, бывший кавалерист с шрамом от пули на левом предплечье, приезжает в захолустный городок Блэкстоун на краю пустыни. Его старый кожаный ремень с выцветшей пряжкой — единственное, что осталось от отца-скотовода. В салуне «Гремучая змея», где пахнет пережаренным беконом и дымом сигар, он сталкивается с шерифом Томасом Мэттьюзом, который прячет за потертым плащом серебряный жетон с
