Акаш Гупта, полузащитник из Дели, замечает странности в матче своей команды "Шторм": мяч летел в сетку слишком предсказуемо, а защитник Самир специально пропустил удар. Отец Акаша, Раджеш, чинит старые бутсы в углу своего магазинчика "Champion Sport", ворча на счет за аренду. "Ты уверен, что это не случайность?" — Викас, капитан команды, сжимает пачку сигарет в
Али, грузчик с рынка в Кайсери, каждый день таскает мешки с перцем под крики торговцев: *"Берегись, дюжего не видишь?!"* Отец, Мурат, с утра кряхтит на диване — давление скачет, таблетки дешевые не помогают. Сестра Зейнеп после школы бегает в аптеку, считает мелочь в потрепанном кошельке: *"Опять на десять лир не хватает..."* По вечерам Али подрабатывает на стройке —
Ли Вэй, 17 лет, каждое утро бегает вдоль бетонного забора заброшенной школы в Шэньяне, пиная потрепанный кожаный мяч — подарок умершего деда. Отец, Чэн, сварщик, кричит с балкона пятого этажа: «Опоздаешь на разгрузку фургона — к ужину останутся только рисовые корки!» В подсобке рынка, где Ли Вэй сортирует капусту, он замечает объявление о молодежном турнире с призом в 50 000 юаней. На обратном
В Тегеране 1950-х Голамреза, коренастый парень с шрамом над бровью, таскает мешки с мукой на рынке Карим-хана, пока младший брат Махмуд чинит велосипед у лавки. Вечерами — тренировки в подвале клуба «Ширин»: потные маты, скрипящие вентиляторы, тренер Али бьёт его по спине — «Ты дерёшься, как базарная кошка! Сосредоточься на ногах!». После поражения на чемпионате в Исфахане Голамреза сидит на
Со Ын, 17 лет, каждое утро перед школой тайком тренируется на заброшенном поле возле порта Пусана. Её бита — потёртый «Mizuno» с трещиной у рукояти, перемотанной изолентой. Отец, владелец рыбной лавки на рынке Чагальчи, разбил её старую биту в прошлом месяце: «Вместо университета будешь по мусоркам мячи гонять?» Со Ын подбирает ржавые гвозди с земли, швыряет их в жестяную бочку. Запах тухлых
Отт заходит в квартиру на улице Виру, пахнет плесенью и старыми газетами. На кухне Лийз, его сестра, разбивает кружку с кофе: «Опять не спишь? Твои дела в порту – как грязь на ботинках, не отмоешь». Он молча подбирает осколки, замечает фото отца в морской форме – тот пропал в шторм три года назад. В порту Марек, напарник с обветренным лицом, кидает ему ключи от склада: «Там ящики с консервами, но
Лиам Беннетт приезжает в родной Эштон, Огайо, после смерти отца. В кармане джинсовой куртки — смятый чек на 750 тысяч от застройщиков, в перчаточке «Шевроле» — пачка «Marlboro», как у Джеймса, его покойного отца. Сестра Сара встречает его на крыльце фермы, руки в земле от рассады. «Ты вообще смотрел, сколько налогов просрочено? — бросает она, не глядя. — Половина сараев рухнет к зиме». Лиам
Лора, 17 лет, в рваной кожанке, прячет под кроватью коробку с фотографиями бабушки-романи. Ее отец, Мирча, в ту же ночь уходит через окно кухни, когда в дверь стучат полицейские с бумагами о выселении табора под Мюнхеном. «Бери Марко и жди у фонтана возле вокзала», — шепчет он, передавая ей ключ от склада с вышитыми платками. Брат Лоры, 12-летний Марко, дрожит в углу, сжимая потрепанный мяч
Лера Монро, пятнадцатилетняя девчонка из промзоны Детройта, нашла в старом гараже отца потрепанный блокнот с чертежами механической руки. Ее младший брат Джейк, помешанный на робототехнике, собрал устройство из списанных деталей автосервиса. «Ты вообще поняла, что эта хрень подключена к твоим нейронам?» — спросил он, когда Лера впервые пошевелила пальцами железяки. Через неделю она взломала
Карла, рыжеволосая защитница с облупившимся лаком на ногтях, каждое утро перевязывала кисть эластичным бинтом перед уроками в школе *Маркони* на окраине Валенсии. Её подруга Инес, вратарь с хроническим насморком из-за аллергии на тополиный пух, ворчала за ланчем: «Опять забыла мою мазь в спортзале? Придётся отпрашиваться у Сеньоры Ортис с химии». После уроков девчонки бежали к ржавым воротам
Викрам, 23 года, живет в тесной комнатушке на окраине Мумбаи, в районе Дхарави. Каждое утро он чинит рикши в гараже дяди Арвинда, где воздух пропитан запахом бензина и жареных *пакора* с уличной лавки. Вечером забирает мать, Шанта, из больницы — у нее диабет, лекарства съедают треть зарплаты. Однажды сосед Раджеш, в потрепанной кожаной куртке, предлагает: *«Два боя — и долги закрыты. Место
Ларри Нассар, спортивный врач из Мичигана, с 1990-х работал с юными гимнастками в национальной сборной. Под видом лечебных процедур — массажа спины, коррекции таза — он манипулировал девушками вроде МакКейлы Марони и Али Райсман. «Он говорил: *«Это специальная техника, о которой тренеры не знают»*», — вспоминала позже Рэйчел Денхоллэндер на суде. Тренировки на ранчо Кароли в Техасе, куда родители
