Представь: жесткий тип из якудзы в Киото вытворяет какую-то мистическую хрень — вроде как убивает напарника копа легендарным «прикосновением смерти». Ну вы поняли, эта штука из старых баек, где пальцем ткнёшь — и человек через неделю сгорает. Жуть, да? А наш Дракон, этот упрямец Уилсон, конечно, не стерпел. Взял отпуск «по личным причинам» и рванул за японцами прямиком в Штаты. Там-то и началось
Представь: парень, Иван Коваль, вырвался из афганского ада — живьем, через плен, кровь и грязь. И вместо того чтобы спокойно домой вернуться, он как призрак пробирается через границу, круша всех на пути. Нашёл чужую форму, документы — и вперёд, словно тень. А дома-то что? Мать его уже оплакала, могилку поставила… И тут он — бац! — как живой из-под земли. Власти, конечно, в шоке: "Как так-то?
Знаешь, как бывает: все твои кореши пакуют рюкзаки в колледж, а ты... ну, как бы это помягче... врываешься в ад на собачьих упряжках. Вот прям Уилл — чувак, который вместо конспектов выбрал мороз, что режет лицо, и бесконечные снежные просторы, где даже чайки дохнут от скуки. Представь: сидишь ты в аудитории, а он там, чёрт возьми, борется с пургой, где каждый снежинка — как нож в лёгкие. А эти
Знаешь, иногда история любви начинается как красивая сказка. Вот Аня и Том — только расписались, глаза горят, планы на всю жизнь. Она хорватка, он серб — ну да, не без этого, но разве это важно, когда чувства такие искренние? Казалось, их не разорвать… А потом бац — война. Не та далекая, о которой по телику говорят, а настоящая. Та, что соседа превращает в зверя за одну ночь. Помнишь, как в
Представляешь, Петр — писатель, не самый удачливый, а тут его жена погибает в гостиничном номере… С любовником. Жуть какая! Инспектор Занов, Иван, молодой еще, в деле копошится — ну а куда деваться? Расследование же. А ведь брак у них давно трещал, говорят, жена уже к разводу готовилась. И это при том, что дочка-то у них — инвалид. Сердце обрывается, правда? Как жить-то после такого? Вот честно,
Вот, представляете: 3031-й на дворе, а люди всё ещё дерутся за ресурсы, как в каменном веке. Только теперь вместо золотой лихорадки — дракониум где-то на задворках галактики. Этот металл, говорят, дороже чьих-то принципов, и вот уже тихий городишко Обливион, который раньше знали разве что по ковбойским байкам, стал эпицентром адской круговерти. А всё из-за этих пришельцев-сорвиголов. Ну знаете,
Представь: Голливуд, 1953-й. Магия тут — как для нас кофеварка или сигарета в зубах. Все её юзают — от домохрамушек, которые заклинаниями пятна с рубашек выводят, до отпетых негодяев, что целые кварталы в пепел обращают. Ну а что? Привыкли уже, как к пробкам на Сансет-стрип. А вот Филу Лавкрафту, частнику с вечным пятном виски на галстуке, в этой сказочке не до смеха. То ли детектив, то ли
Вот так, наверное, мог бы звучать этот текст в пересказе приятеля за чашкой кофе: Знаешь, жил-был парнишка Норт. Ну, вроде всё у него ок – куча игрушек, друзья во дворе, в школе учится так, что любо-дорого. Даже в бейсболе, который обожал, звездой местной команды был. Ан нет – внутри всё равно пустота какая-то. Ну как так? Есть же родители, вроде не пьяницы, не тираны... А вот ловишь себя на
Представляешь, наш любимый силач-полубог опять влип в историю! Только вроде отдышаться успел после прошлых подвигов — ан нет, уже несётся прямиком к землям амазонок. Говорят, эти воительницы вообще мужчин к себе не пускают, но Гераклу, видимо, закон не писан: ему же пояс Ипполиты добыть надо, этакий магический аксессуар царицы. Ну ясное дело — просто так ему его не отдадут. А вот тут самое
Знаешь, иногда кажется, будто древние мифы — это сплошные пафосные истории про богов с их вечными склоками. Но вот этот парень Геракл… Ну реально выделяется, понимаешь? Сын Зевса и смертной — уже смесь взрывоопасная. Представь: полубог с телосложением шкафа и душой этакого добряка-рубаки. Не то чтобы он искал славы, просто не мог пройти мимо, если где-то лютуют божественные капризы. А эти боги,
Знаешь, представляешь: наш любимый силач Геракл вляпался в историю покруче своих двенадцати подвигов! Злющая Гера, которая, кажется, вечно с утра кофе не допила, стащила священный огонь — да не просто так, а чтобы весь род человеческий в труху превратить. Вот это подлянка, да? А бедняге Геру теперь вкалывать: если не вернёт эту искру обратно, всем нам крышка. Ну серьёзно, даже мурашки по коже —
Ох, эта Джоанна... Девушка, скажу я тебе, с причудами! Ну вот представь: занимаешься любовью, а кто-то пялится из-за угла — и тебя аж прёт от этого. Странно? Может быть. Но кому какое дело, правда? Только переехала она из задрипанного пригорода в город — думала, жизнь наладится. И вроде повезло: устроилась помощницей к Эрику, фотографу из модного журнала. Тот ещё тип, между прочим — вечно в
