Жан-Люк, парень из Ренна, впервые ступил на перрон вокзала Монпарнас с потрёпанным чемоданом. Запах жареных каштанов смешивался с выхлопами автобусов. Он тыкал пальцем в карту, спросил у продавца газет: «Где тут площадь Сен-Мишель?» — «Слева, после кинотеатра «Парадиз», — буркнул тот, не отрываясь от кроссворда. Жан-Люк забрёл в кафе на улице Муфтар, заказал кофе с круассаном. Официантка Сюзанна,
Айша, дочь владелицы сети ювелирных магазинов в Мумбаи, работает ассистентом в бутике на улице Колоба. Её мать, Решма, каждое утро за чашкой масала-чая напоминает: «Соседка Симран в твоём возрасте уже замужем, а ты тратишь время на эти дурацкие платья». В мастерской возле рынка Кроуфорд Арджун чинит старый скутер, заляпанный маслом. Его младшая сестра, Прия, приносит ему чапати в обеденный
Ханна Грэйс, шеф-повар с татуировкой лосося на запястье, возвращается в Сидней после провала нью-йоркского ресторана. Её нанимают на шоу *Вкус Австралии*, где продюсер Адам Прайс, в рубашке с закатанными рукавами, требует упростить меню для «домохозяек из пригорода». В первой же серии они сталкиваются на кухне: Ханна режет тасманийский трюфель для утиного паштета, а Адам тычет пальцем в сметанный
Лайза Вандербек, младший биолог из роттердамской лаборатории, каждое утро заезжает на велосипеде в кафе *De Zon* за кофе с карамельным сиропом. Ее сосед Тейс, худой парень с краской в волосах, чинит старый мопед во дворе их кирпичного дома на Oudegracht. «Ты опять забыла ключи», — бросает он, протягивая ей связку через окно третьего этажа. В лаборатории Лайза замечает аномалии в данных о миграции
Сильвио, отставной офицер с потертым мундиром, жил в провинциальном гарнизоне, коллекционируя дуэльные пистолеты. Каждое утро он чистил стволы тряпкой, смоченной в льняном масле, повторяя: "Один выстрел — одна жизнь". Его задело, когда молодой граф Б***, новичок в полку, во время карточной игры бросил медяки ему в лицо. На первой дуэли в яблоневом саду Сильвио позволил противнику
Джек Трейнор, механик из Грейсвилля, копался в двигателе старого «Харлея» за закусочной «Эдди», когда заметил шрам на запястье клиента — тот же символ, что и на обгоревшем документе из библиотеки. Вчерашний дождь оставил лужи у гаража, и Лина Мартинес, барменша, бросила ему через окно: «Ты опять пропустишь смену? Старик Том уже ворчит». Джек вытер руки тряпкой, кивнул на карту с отметками в углу
Авинаш, 27 лет, вернулся в родную деревню Шивапури после пяти лет работы в Мумбаи. Заросший двор отцовского дома, треснувший глиняный горшок у колодца, запах жареного баджры из соседской хижины — всё напоминало о прошлом, которое он пытался забыть. В чайной лавке «Рамакришна» старики в застиранных дхоти шептались о проклятии на местном храме: «Санкар-джи видел, как статуя Ганеши плакала кровью… А
Джонатан Рай, в засаленной ковбойке и с папиросой в зубах, копался в моторе старого трактора, который снова заглох посреди поля. Его жена Элейн, вытирая руки о фартук с пятном от варенья, кричала из кухни: «Марту в школу опоздает, если ты сейчас не бросишь эту железяку!» Младший, Томас, прятал под кроватью дневник с двойкой по географии, пока сестра пыталась пришить пуговицу к его рваным джинсам.
Томаш Висневский, двадцатилетний студент факультета журналистики, каждое утро покупал в киоске на улице Новый Свет газету *Życie Warszawy* и пачку дешёвых сигарет «Каравелла». Его комната в коммуналке на Праге завалена самодельными листовками с цитатами из Милоша — их он тайком печатал ночью в подвале кооператива «Свободное слово», пока соседка Мария стучала в потолок метлой. «Опять твоя машинка
Джейк, ворча на сломанный мопед, решил срезать через лес после ночной смены в гараже. Наткнулся на ржавую дверь, вросшую в дуб — вокруг валялись пустые банки из-под энергетиков и обрывки полицейской ленты. "Прикинь, Лил, тут как портал из тех твоих комиксов", — буркнул он наутро, таща подругу к находке. Лила, с краской на рукавах от нового граффити у рельсов, ткнула пальцем в трещины на
Джульетт Харт, старший инспектор из участка возле станции метро «Бетнал Грин», находит в кармане третьей жертвы ключ от почтового ящика, зарегистрированного на её покойного отца. «Ты точно не путаешь даты?» — спрашивает Рейс Коллинз, перебивая её на совещании, пока за окном грузовик выгружает ящики с замороженными креветками для соседнего паба. Она замечает, как он нервно щёлкает зажигалкой с
Томас, инженер из Ливерпуля, каждое утро заваривает крепкий чай в потрескавшейся кружке, прежде чем ехать на доки. Его соседка Эмили, медсестра с акцентом из Монреаля, ворчит на вечно задымлённое небо: *«Ты хоть окно закрываешь, когда эти баржи гудят?»* В Чикаго Джек, бывший пилот, чинит радиоприёмники в подвале лавки, пряча под прилавком конверты с микрофильмами — кто-то платит за данные о