Джейкоб Реннер, бывший аналитик ЦРУ с татуировкой змеи на запястье, втянут в операцию по слежке за русским оружейным бароном в Праге. Его напарница, Лиза Морроу, в прошлом — хирург из Чикаго, носит в сумке кроме пистолета тетрадь с детскими рисунками своей дочери. Они арендуют квартиру над пекарней на Вацлавской площади, где Джейкоб расшифровывает коды, записанные на обрывках рецептов. «Ты точно
В старом будапештском районе, за закопченными окнами общежития, Каталин Шипош, санитарка с облупленным лаком на ногтях, каждое утро пересчитывала скудные монеты в кошельке. «Опять цены на колбасу подняли, — бурчала она соседке по кухне, Илдико, — вчера за рубку дали триста двадцать форинтов, а сегодня уже четыреста». Илдико, учительница младших классов, прятала под платком пачку дефицитных
Энцо Мартинес, 27 лет, мотается по Медельину на потрёпанном мотоцикле с наклейкой «Elvis Forever» на бензобаке. Каждый день — десятки адресов: коробки с лекарствами для бабушек из аптеки «Сан-Игнасио», пиццы студентам из общежития на Кале 45, конверты для юристов в стеклянных башнях Побладо. В кармане куртки — потёртый микрофон-брелок, подарок младшей сестры: «Ты ж король рока-н-ролла, хоть на
Али, сын турецкого шахтёра из Зонгулдака, находит в рюкзаке отца потёртую карту с отметками возле границы украинского посёлка Селидово. Вместо ожидаемой смены в забое он садится на автобус до Киева, прижимая к груди свёрток с лепешкой от матери. На переполненном вокзале в Днепре его толкает рыжая девчонка в растянутом свитере — Оксана, крадущая пачку сигарет из ларька. «Ты ж не местный, — хрипит
На космической станции «Пионер-7» замерзший кондиционер гудит на третьем этаже. Джон Лейк, бородатый инженер, ковыряется в панели управления с паяльником, пока Лиза Маран, врач, перебирает аптечку с недостающими обезболивающими. «Слышал? Опять скрип в секторе D», — бросает Джон, вытирая жир со лба тряпкой. Лиза молча кивает, доставая последнюю упаковку таблеток: «Если Миша опять спрятал
В Нью-Йорке, в пентхаусе на Пятой авеню, 82-летний Логан Рой роняет стакан виски на персидский ковер, игнорируя попытки помощника Маркуса убрать осколки. Его дети — Кендалл в помятом костюме от Thom Browne, Шивон с папкой юридических документов от Quinn Emanuel, Роман в кроссовках Balenciaga — спорят за столом у окна. "Ты хочешь заменить его *сейчас*? Да он тебя сожрет на завтрак", —
Два подростка, Алек и Эмили, случайно натыкаются на потёртый дневник в старом сундуке, который привёз дядя Алека из Мексики. Внутри — карта с отметками храмов и шифрованные заметки на испанском. Эмили, которая с детства копается в книгах по истории, сразу цепляется за фразу *«Золото спит под глазом ягуара»*. Алек смеётся: *«Спит? Может, уже проснулось и разбежалось?»*, но проверяет координаты на
Радж с утра в доках грузит ящики с сушёной рыбой, запах въедается в рубашку. Его сестра Мира, в потёртом сари цвета маренго, торгует на Кроуфорд-маркет специями — кардамон, асафетида. В переулке за ларьком Али, подросток в кепке с выцветшим логотипом «Мумбаи Найтс», крадёт кошелёк у туриста. «Эй, чирик! — кричит Радж, заметив с крыши склада. — Отдай, или ноги переломаю!» Али швыряет кошелёк в
Эмили Картер, архитектор из Чикаго, приезжает на остров Парос после смерти отца, чтобы продать его ветхий дом с треснувшими ставнями цвета индиго. На местном рынке, где продают овечий сыр в виноградных листьях, она сталкивается с Димитрисом Маврогенисом — он грузит ящики с оливковым маслом в пикап, ругаясь на сломавшуюся тележку: «Έλα, μαλακία!». Он предлагает помочь с ремонтом крыши, протекающей
Кенни Сейлорс, худощавый парень с выцветшей татуировкой «Eastside» на запястье, каждое утро мчался через промзону Детройта, чтобы успеть на школьный автобус. Его младший брат Дерек, в дырявых кедах, часто ждал у подъезда с двумя украденными яблоками: «Бери, а то опять упадешь в голодный обморок на физре». В спортзале средней школы им. Рузвельта тренер Гарсия, в потёртом свитере, ставил Кенни на
Элайджа, 14 лет, живет в Редмонде — городке, где все знают про трещины в асфальте у старого карьера. Однажды он спотыкается о корявый сосновый корень возле заброшенного экскаватора, выкапывает из грязи каменную фигурку с переплетенными хвостами. "Чего ты там ковыряешь? Опять грязь на ботинках", — мама Марта вытирает руки о фартук с пятном от черничного варенья. Ночью Элайджа кладет
Лива, студентка-архитектор, каждый день проезжает по мосту Кухенхюс на скрипящем велосипеде, пока не замечает, что маршрут в её приложении внезапно петляет впустую. В библиотеке на Фолькетингсгаде она натыкается на альбом 60-х с фото стройки метро — на снимках вместо ратуши пустырь, а подпись гласит: *"Проект «Сирена», этап 3"*. Миккель, её сосед-бариста, смеётся, когда она показывает