Игорь в кепке с оторванным козырьком копался в кустах за ржавой каруселью, пока Лена в выцветшем платье рассматривала трещину в гранитном постаменте. «Смотри, тут как будто дверца», — прошептала она, откалывая ногтем кусок штукатурки. В дупле старой липы они нашли жестяную коробку: внутри лежали пожелтевшие фотографии строителей в гимнастёрках, ключ с номером 17 и записка с координатами «54°44′
В захолустном городке Редвуд-Крик механик Джейк Морроу находит в лесу странный металлический цилиндр с выжженными символами, пока чинит сломавшийся грузовик фермера. Его сестра Миа, работающая в закусочной «Бобровый пруд», замечает, что свет в здании мигает в такт сигналам с телефона Карлоса, их друга-энтузиаста хакинга, который расшифровывает записи с цилиндра. «Это не случайный мусор, —
Лида, в синем платье с отложным воротничком, нашла в старом сундуке на чердаке бабушкиного дома потёртый блокнот. На первой странице — рисунок мотылька с подписью «Для Алёны», датированный 1942 годом. Она показала его соседу Вите, который чинил во дворе велосипед: «Смотри, тут про ту мельницу за рекой… Бабушка говорила, её снесли после войны». Витя вытер руки об рваную рубаху, достал из кармана
В старом пригороде Милфорда Джейк Мэтисон, 17 лет, разгружал ящики с маслом на заправке «QuickStop», когда Сара Лерой принесла ему газету с заголовком о третьем пропавшем подростке. «Опять лес за школой, — прошептала она, поправляя рюкзак с нашивкой Mötley Crüe. — У Дерека вчера кровь на ботинках была». Джейк вытер руки об ветхую куртку, вспомнив, как на прошлой неделе они с Дереком Ковальски
Адитья, 16 лет, каждое утро просыпался под крик павлинов в хижине на окраине деревни Горапур. Его младшая сестра Мира вытирала пыль с алтаря Кали, бормоча молитвы, пока мать разливала чай в жестяные кружки. На базаре, где торговали куркумой и сушеным перцем, старик Бабу шептал соседям: «Вчера тигр утащил корову Сахила — клыки, как кинжалы, а следы... будто огнем обожжены». Адитья, крася забор
Рокки, 25 лет, мотается между закусочной *Масала Бокс* в переулках Мумбаи и подработкой частным сыщиком. Утром он разливает чай с кардамоном, вытирая фартук с засохшими пятнами карри, а вечером выслеживает мужа-изменщика для клиентки в сари, пахнущей жасмином. «Рокки-бхай, когда свадьба?» — подкалывает Санджай, завсегдатай с сигаретой за ухом. Ночью в съёмной комнатке над аптекой Рокки строчит
В Гданьске начала 80-х Давид Вайзер, худой мальчик в потёртой куртке, разговаривает с ящерицами и заставляет камни парить над землёй. После того, как на школьном дворе он оживил мёртвого кролика, одноклассники — Элька с рыжими косичками, заикающийся Пётр и вечно голодный Марек — тайком следуют за ним на заброшенный завод. «Ты как святой, только… странный», — говорит Элька, когда Давид в
Лукас, бывший журналист из Буэнос-Айреса, натыкается на коробку кассет с записями ночных эфиров 1987 года. В них диктор с хриплым голосом, представляющийся Эстебаном, читает письма слушателей — детали совпадают с нераскрытыми убийствами в районе Ла-Боки. «*Мариана из Авельянеды, не ходи завтра к автомастерской на Сан-Хуан*», — звучит в статике, а на следующее утро девушку находят в канаве с
Ларс, младший механик из пригорода Копенгагена, находит в рюкзаке брата-наркомана Миккеля окровавленный нож и билет на паром до Мальмё. Он звонит Миккелю, но слышит только гудки и шум ветра. В порту, прячась за ящиками с треской, Ларс сталкивается с Анникой — девушкой Миккеля в потёртой косухе, которая рычит: *«Ты тоже пришёл за долгами? Он должен банде из Хусума 30 тысяч крон»*. Они пробираются
Лейла, тридцатитрехлетняя швея из Касабланки, каждое утро пробиралась через узкие переулки квартала Хабуль, обходя лотки с кускусом и глиняные кувшины. Ее соседка Фатима, вдова с тремя детьми, торговала на рынке Эль-Марса аргановым маслом, перекрикивая зазывал: «Настоящее берберское, не то что в туристических лавках!» Лейла задерживалась после смены, штопая джинсы для местных подростков. «Мама
Лера, девятнадцатилетняя студентка из Санкт-Петербурга, подрабатывает в булочной на Невском. Однажды, разбирая завалы в подсобке, она находит потёртый блокнот с выцветшими чернилами — записи 1942 года, подписанные именем Елизавета. «Смотри, бабуль, тут про наш дом», — показывает она бабке Нине, размахивая листками за чаем с брусничным вареньем. В тетради — схемы бомбоубежищ под соседним двором и
Кирилл, пятнадцатилетний парень из деревни Подгорное, находит в старом сарае деда потрепанный дневник с зарисовками странных светящихся узоров. В тот же вечер, возвращаясь с рыбалки на озере Светлое, он замечает, как сгущается туман у воды, принимая форму тех же линий. «Ты видел? Это как в записях деда», — говорит он соседке Лизе, которая чинит сеть на крыльце. Девушка отмахивается: «Опять про