Амина копошится в коробках с тканями адире на рынке Алаби, пока ее мать, Ифеома, торгуется с клиенткой из Виктории-Айленд. «Три тысячи за пять метров? Ты хочешь оставить моих детей голодными?» — хрипит Ифеома, размахивая рукой с облупившимся голубым лаком. В углу лавки валяется потрепанный альбом с фото отца Амины — он погиб два года назад, когда бетонная плита сорвалась на стройке Тунде Деле,
Джейкоб Реннер, механик из Сиэтла, копался в двигателе старой Camry, когда нащупал холодный металлический чип под масляным фильтром. «Черт, это не отсюда», — пробормотал он, вытирая руки о рваную футболку. Чип замигал красным, обжигая ладонь. Вечером, разбирая покупки в квартире с видом на мост Вест-Сиэтл, Джейкоб заметил, как соседка Эмили мысленно повторяла список лекарств. «Тебе плохо?» —
Мартин, рыжебородый рыбак из Тронхейма, каждое утро проверял сети на краю фьорда, пока его сестра Ингрид не приносила кофе в жестяной кружке. «Опять полпуста», — бурчал он, вытряхивая пару тресок. В порту шумел рынок: Эйнар, их отец, торговался с поварихой из кафе за цену на камбалу. Внезапно приехали люди в оранжевых жилетах — геодезисты из Осло. «Здесь будет завод по опреснению», — сказал
В старом доме на окраине Сиэтла Джейн Ридли протирала пыль с окон, пока её муж Том ковырялся в проводке. «Эти стены пахнут плесенью, как в подвале у твоей мамы», — бросила она, сдвинув коробку с фарфоровыми тарелками. Их дочь Лиза, залезшая на чердак, нашла сундук с инициалами «Э.Г.», внутри — перевязанные верёвкой письма и куклу в платье 1920-х. «Пап, она шевелила глазами», — прошептала девочка,
Джошуа Филдс Милберн и Райан Никодемус, двое друзей из Дейтона, Огайо, переезжают в тесную квартиру на Манхэттене, выгружая из грузовика коробки с книгами и минималистичными деревянными стульями. «Зачем тебе три одинаковых консервных ножа?» — Райан перебирает кухонные принадлежности Джошуа, держа в руке ржавый прибор. «Два уже в коробке для donations», — бросает тот, заклеивая скотчем ящик с
В Киеве, в общаге на левом берегу Днепра, Олег Коваль чинит треснувший чайник, пока соседка Ира Лисенко переписывает конспекты химии. Утром они сталкиваются на кухне: «Опять свет вырубили», — бормочет он, нащупывая в темноте пачку «Примы». Ира смеется: «Вчера Володя с пятого этажа кипятком трубы отогревал — может, помочь?» Днем Олег мотается на завод «Электронмаш», где вытачивает детали для
Лера застряла в гидропонном модуле, пытаясь прочистить засор в трубе с аэропоникой. Её пальцы скользили по холодному пластику, оставляя следы на запотевшем шланге. "Опять эти водоросли забили фильтры", — бросила она через плечо Кириллу, который возился с датчиками давления у резервуара. Он фыркнул, вытирая пот со лба обшарпанным рукавом комбинезона: "Говорила же — не повышай
В заброшенном секторе орбитальной станции «Зенит-5» механик Джек Торренс, в потёртом комбинезоне с пятном от кофе на рукаве, обнаруживает в вентиляции контейнер с биолюминесцентным грибком. Рядом — записка на испанском: «Не трогай, пока не вернусь. — Р.М.». Его напарница, биолог Лора Шифф, скептически щурится: «Ты опять полез куда не надо. Это же Маркес ставил опыты до взрыва в секторе 5-Г». Тем
В припортовом городке Сан-Херонимо местная акушерка Инес Ортис находит в прачечной засохший лист с вышифрованными стихами: *"Луна над крышами — не молчи, спроси у тех, кто в тени"*. Ее племянник, студент-биолог Октавио, смеется, разглядывая листок: *"Тетя, ты вместо пеленок теперь шифры читаешь?"* Но уже через день он замечает, что бродячие кошки с рынка следуют за ним до
В провинциальном городе Нижнеозерске следователь Сергей Морозов, бывший фронтовик с шрамом через левую бровь, копается в отчетах о пропаже реактивов с химзавода. Его напарник — молодой лейтенант Татьяна Ветрова, дочь расстрелянного инженера, — находит в архиве запись о «плановой проверке 31-го отдела НКВД» за 1937 год. В подвале разрушенного здания на улице Свердлова, где раньше валялись ржавые
Кенширо, бывший наёмник с шрамом через левую бровь, торчит в Токио, снимая комнату над лавкой старьёвщика. Каждое утро он заваривает растворимый кофе в жестяной кружке, пока слушает радиопередачи о пропавших учёных. В гараже за углом он ковыряется в подержанном Suzuki GSX 250 — «Двигатель стучит, как старый холодильник», — бормочет он, вытирая руки промасленной тряпкой. Всё меняется, когда Ли
Максим «Макс» Ковальчук, 23 года, грузит туши на одесском мясокомбинате «Весна». После смены в заляпанном фартуке бежит в подвал спортклуба «Заря», где его друг детства Андрей «Дрыщ» Мельник набрасывает на потрескавшиеся кирпичные стены плёнку с записями боев. «Опять проспал разминку?» — Дрыщ бросает ему мокружую тряпку, чтобы вытереть кровь с рассеченной брови. Макс тренируется в кедах с