Джейк Моррисон, мойщик окон из Бруклина, начинает видеть во сне обрывки событий, которые позже сбываются. Проснувшись в пять утра от вибрации телефона (уведомление о задержке зарплаты), он замечает на ладони следы фиолетовых чернил — таких же, как в ночном кошмаре про горящий книжный магазин. В углу комнаты валяется разбитая рамка с фото его покойной сестры Лоры. Эмили, соседка-барменша, застаёт
Лиам, 27 лет, с облупившейся татуировкой дракона на предплечье, находит в старом сарае за фермой отца ржавый ящик с письмами 1940-х. На конвертах — печать с перевернутой пентаграммой. Его сестра Эйвери, в растянутом свитере и с царапинами от кошки на руке, скривилась: *«Папа говорил, дед сошел с ума из-за войны. Ты правда хочешь копать?»* В нижнем ящике комода они обнаруживают фото: группа солдат
В маленьком ресторанчике на окраине Ханоя Бинь, коренастый поварёнок в заляпанном фартуке, каждое утро проверял закрома: пересчитывал мешки с рисом, стучал ложкой по котлам. Его сестра Лан, вечно с телефоном в руке, ворчала: *«Опять муравьи в сахаре! Ты же вчера клеил ловушки»*. Они вдвоем оберегали кухню от нашествий — Тьен, рыжий кот-обжора, чаще мешал, чем помогал, зато Май, бабушка-владелица,
В узких переулках Барселоны, заваленных обломками черепицы после ночного обстрела, Эстеве, ткач с мозолистыми ладонями, прячет мешки с порохом под полом своей мастерской. Его сестра Марта, запах жареного миндаля с рынка Бокерия все еще въевшийся в ее платье, в церкви Санта-Мария-дель-Мар перевязывает раненого ополченца, шепча: *«Если сдадимся сейчас, зачем тогда брат полез на ту стену?»*. Капитан
Эмилио, 22 года, каждое утро чинит старый пикап возле хижины в Нуэво-Ларедо. Его сестра Карла пропала две недели назад — нашли только её рваный платок с вышитыми инициалами у пересохшего колодца. В Эль-Пасо Лиза, дочь аптекаря, тайком переправляет через Рио-Гранде коробки с инсулином: «Твои люди опять сорвали сроки», — бросает она в телефон, пряча груз под сиденьем ржавого «шевроле». Их пути
Карл, ночной повар в забегаловке «Джимми», постоянно пахнет перегоревшим маслом и ментолом. Его пальцы в ожогах от гриля, а в кармане — смятая пачка «Мальборо». Лиза, официантка с треснувшим лаком на ногтях, вытирает стойку тряпкой, пахнущей кислым кетчупом. «Снова эти ублюдки звонили про долги», — бросает она, затягиваясь у задней двери, где грузовик с мясом оставляет лужи талого льда. В
В Лагосе, на пыльном рынке Икедже, Олувасё крадет кошелек у старухи в платке. Его друг Чиди окликает: *«Ты совсем крысой стал? Видишь же, она на палке еле ходит»*. Олувасё плюет в песок, прячет деньги под треснувшую плитку у ларька с бататом. Дома, в комнатке с проржавевшим вентилятором, мать кашляет в тряпку: *«Купи хоть таблеток, а?»*. Он молчит, глядя на пятна плесени над кроватью. Через три
Амир Коэн, сорокалетний офицер с подержанным «Мазда» ржавого цвета, получает задание отследить сирийского инженера в Тель-Авиве. В кафе на улице Дизенгоф, за столиком с треснувшей керамической кружкой, его напарница Тамар Леви, в мятом бежевом пиджаке, шепчет: *«Он покупает детали для дронов в магазине на бульваре Ротшильд. Сегодня в 15:00»*. Амир проверяет часы — дешевые Casio с отслоившимся
Лейла, 27 лет, бармен в чикагском кафе *Midnight Brew*, каждую ночь замечает трещины на стенах, которые исчезают к утру. Её сосед Майлз, студент-архитектор, смеётся, когда она показывает фото на потрёпанном телефоне: «Опять энергетики перебрала?» В холодильнике у Лейлы — банки с датами «13.10.2019», зачёркнутыми красным. Однажды в 3:15 ночи, протирая стойку, она слышит шёпот из вентиляции: «Найди
Мартин Шенк, инженер из Люксембурга, после смерти отца находит в гараже коробку с письмами на польском и потёртую фотографию дома с табличкой *Sowiniec, 1978*. Сестра Аня, разбирая папины инструменты, бросает: «Ты уверен, что не придумал эту деревню?» Через три дня Мартин уже в польской глубинке, где местная библиотекарша Эльжбета, поправляя очки, узнаёт на фото дом возле костёла с треснувшим
Лиам, 27 лет, моет полы в кафе *Red Sparrow* на окраине Чикаго, когда находит под сиденьем в углу флешку с царапиной в форме креста. Внутри — папка *"ЗАКР_202"* с видео, где мэр города пьёт кофе с местным наркобароном Карлосом Мендосой. "Чёрт, это же тот тип, что вчера по телику про новый фонд для школ говорил", — бормочет он, перематывая запись на своём потрёпанном ноутбуке.
Анна Штерн, сварщица на полуразрушенном заводе в Берлине, каждое утро заворачивает в газету кусок черного хлеба с маргарином. Ее муж, Эрих, пропал три недели назад после ночной смены — в кармане его пальто остался недокуренный *Juno* и билет в кинотеатр *Capitol*. Соседка Марта, торгующая на улице Кохштрассе самодельным мылом из костного жира, шепчет Анне: «Вчера видела, как из твоего подъезда