В Берлине, в перегруженном делами участке на окраине Kreuzberg, семь детективов копаются в запутанном деле о серии краж из аптек. Анна Вольф, с вечно растрёпанными волосами и термосом зелёного чая, находит связь между пропавшими лекарствами и местным приютом для бездомных. «Смотри, все адреса — в радиусе двух километров от Bahnhof Zoo, — тыкает она пальцем в карту на столе, — там кто-то вербует».
Карл Бреннер, уставший инспектор из Кёльна, потягивал кофе в забегаловке возле Рейна, когда позвонили насчет тела на складе в порту. Жертва — грузчик Ханс Фридрих, кишки вырваны через разрез от ключицы до живота. На мокром асфальте рядом с трупом Бреннер нашел следы: не собачьи, слишком глубокие, с расщепленными когтями. «Это чё, медведь в городе?» — спросил напарник Томас, зажимая нос платком от
В центре событий — семья Томпсонов: отец-дальнобойщик Грэг, его дочь-подросток Лиза, страдающая астмой, и младший брат-геймер Итан. После отключения электричества в районе Дип-Эллум они застревают в заброшенном автосервисе, где находят старый CB-радиоприемник. Лиза, копаясь в ящике с инструментами, натыкается на ключи от бензовоза: *«Пап, тут еще канистры солярки под погрузочной рампой… Может,
Ли Чэнь, мясник из переулка у реки Хуанпу, находит в тушке свиньи потёртый футляр с клинком. На лезвии — иероглифы, выцарапанные кислотой: *«Жажда отмщения ржавчиной не покрывается»*. Старый слепой кузнец, полируя меч, хрипит: «Этим резали не свиней… Искал *Чёрный Лотос* — спроси у слепых музыкантов с рынка Лицзячао». По вечерам Ли Чэнь прячет оружие под половицами, пахнущими тухлой рыбой, пока
В деревне Уйдайгири, затерянной среди красных холмов Андхры, Нарасимха Редди — бывший воин из клана капа — чинит плуг на кузне, пока сосед Сиддхаппа не приносит весть: британцы увели его сына за неуплату налога на соль. "Они забрали даже веревку с колодца… как жить?" — Сиддхаппа сжимает обрывок пеньки. Редди молча откладывает молот, достает из сундука ржавый тальвар — клинок с
Дев, полицейский из Мумбаи, живет в квартире с облупившейся краской на стенах, где до сих пор висит фотография его жены Аши в рамке с треснувшим стеклом. После ее гибели в Дхарави — она упала с полуразрушенной лестницы в трущобах — он каждое утро заходит в закусочную «Раджастхани чаат», где официант Гопи напоминает: «Сахиб, она всегда брала два самоса». В участке начальник Тхакур швыряет на стол
Микото Мисака, в школьной униформе с зелёным беретом, замечает аномалии в данных на экране своего ноутбука в кафе «Риверсайд». Рядом Куроко Сираи, потягивая латте с двойной порцией сахара, перебирает отчёты о пропавших студентах. «Опять эти цифры… Level 6 Shift. Тут даже расчёты Харами не сойдутся», — бормочет Микото, тыкая пальцем в график. Сатен Руико, размазывая кетчуп на тарелке с картошкой
Ли Вэй, инженер-электрик с облупленными ногтями, пробирался через руины чайного рынка в Чунцине. В рюкзаке — консервы с тушенкой, пачка влажных салфеток и детская кукла с оторванной рукой. Каждые полчаса он включал портативное радио, ловя обрывки фраз: «…выжившие в районе моста Цзяоцун…» — голос прерывался треском. У разрушенного фонарного столба нашел записку, написанную синей ручкой: «Папа, мы
Лиза ван Дерлин, младший куратор музея Амстердама, каждое утро проезжает на синем велосипеде мимо кафе «Черный тюльпан», где берет кофе с корицей. В подсобке музея, разбирая ящик с археологическими находками XVIII века, она натыкается на серебряное зеркало с треснувшей ручкой. «Йохан, смотри — на обороте инициалы M.V.D.», — показывает она коллеге, вытирая пыль тряпкой. Тот хмурится: «Marijke van
Глеб, бывший санитар из Грозного, теперь колесит по промерзшим улицам Петербурга за рулём старой «газели» скорой помощи. В перерывах между вызовами курит «Беломор» у открытого окна, пока напарник Сергей ворчит: *«Закрой, дует, у меня ревматизм заработается»*. Дома дочь Лиза, студентка-фотограф, развешивает в ванной чёрно-белые снимки разбитых подъездов — с утра за завтраком молча отодвигает его
Эмили, медсестра из Чикаго, каждое утро перед сменой заезжает в хоспис к матери Лоррейн, которая путает даты и лица. В тумбочке у старушки лежит потёртая аптечка с гравировкой «С.Д. 1972» — вещь, которую та не выпускает из рук, даже когда забывает имя дочери. «Кто это С.Д.?» — спрашивает Эмили, разворачивая бинты. Лоррейн молчит, глядя в окно на промозглый дождь, потом бормочет: «Он вернётся за
Лера Монро, пятнадцатилетняя девчонка из промзоны Детройта, нашла в старом гараже отца потрепанный блокнот с чертежами механической руки. Ее младший брат Джейк, помешанный на робототехнике, собрал устройство из списанных деталей автосервиса. «Ты вообще поняла, что эта хрень подключена к твоим нейронам?» — спросил он, когда Лера впервые пошевелила пальцами железяки. Через неделю она взломала
