Эмили, 22 года, работает в прокате роликов в старом торговом центре Пайн-Ридж. Каждое утро она протирает пыль с витрины, где выставлены винтажные коньки 80-х, и поправляет гирлянду с перегоревшей лампочкой. На складе, между коробками с растянутыми шнурками, она нашла старый плакат с зимним турниром по роллер-дерби — тот самый, который отменили десять лет назад после того, как её мать, Маргарет,
Хуан, учитель математики с потёртым портфелем, и Карла, преподавательница литературы в очках с треснувшей дужкой, встречаются на пустой парковке школы в Мадриде. Всё началось с долгов Хуана — 80 тысяч евро за лечение сестры. «Если не сделаем это до пятницы, её выпишут из клиники», — говорит он, разглядывая фото Лусиано, сына местного застройщика. Карла протирает очки тканью от платья: «Он
Макс Картер, гитарист с потрёпанным чехлом от Fender, возвращается в Хартсборо после пяти лет гастролей. Он застревает в местном кафе «Снежинка», где Лили Грейвз, его бывшая, разливает глинтвейн с палочкой корицы. «Думал, Нэшвилл меня поглотит, а вышло — даже такси до вокзала не хватило», — бросает он, вертя в руках потёртый билет на автобус. Лили, не отрываясь от протирания бокалов: «Мэр всё ещё
Шарлин, 27 лет, бывший инженер-робототехник, живет в съемной однушке на окраине Сиэтла. Ее соседка Лиза, медсестра с татуировкой колибри на запястье, постоянно одалживает сахар и ворчит про ночные смены. После увольнения из корпорации «КиберНекст» за попытку раскрыть утечку данных, Шарлин роется в старом ноутбуке, найденном на блошином рынке. Там — чертежи устройства, напоминающего
Лиам, механик из автосервиса на окраине Ванкувера, каждый день коптит двигатели, пока его друг Декстер не врывается с перекошенным лицом: *«Эй, старик, видел новости? У Эмили из «Красного койота» слили данные клиентов. Там и наши заказы…»*. Лиам вытирает руки об промасленную тряпку, вспоминая рыжую официантку из бара, которая вчера оставила в его куртке записку с координатами заброшенного дока.
Кася Войцеховска, 27 лет, в пятницу вечером прячется от дождя на крыше варшавского универмага «Злоты», где работает третью смену. Под вентиляционной трубой находит ржавую банку из-под шпрот — внутри дневник на шведском с выцветшей фотографией: женщина в берете курит на фоне Стокгольмского залива. «*Если ты читаешь это, значит, я не смогла сжечь прошлое,* — первая запись, датированная 12 октября
Тайто, 17 лет, и его младшая сестра Хикари возвращаются в родную деревню Сёрай после звонка от пропавшего отца-археолога. В доме с прогнившими половицами они находят его дневник с пометкой «маяк Кадзима» и ключ от старого склада. «Здесь пахнет плесенью, как в детстве», — бормочет Хикари, вытирая пыль с фотографии матери. На складе среди ящиков с ржавыми инструментами Тайто обнаруживает карту с
Андраш, электрик из района Кёбанья, три месяца не может закончить ремонт в хрущёвке на улице Хернанád. Эва, его жена, продаёт самодельные штрудели в кафе у моста Свободы. «Если не заплатят за проводку к пятнице, отключим свет у матери», — бросает он, разбирая коробку с турецкими розетками. Деньги на лекарства для дочки-астматика они считают по вечерам, раскладывая купюры на кухонном столе с
Кьяра, 28 лет, переезжает из Рима в Брюссель после разрыва с Марко, оставившим ей в наследство только кошку Личу и долги за аренду квартиры на Via dei Condotti. Ее подруга Марта, работающая в Еврокомиссии, устраивает ее курьером в службу доставки "QuickBite". Первый заказ — лазанья в ресторане "La Nonna" — заканчивается конфузом: Кьяра проливает соус на белые кроссовки
Эмили Картер, фотограф из Ванкувера, приезжает в Сен-Луи-дю-Ха! Ха! — деревню в Квебеке, где ветхий дом её деда с облупившейся зелёной краской и заросшим крыжовником во дворе стал её временным пристанищем. Она разбирает коробки с потёртыми альбомами, натыкаясь на снимок 1978 года: девушка в платье в горох стоит у причала, лицо заляпано чернилами. В местном баре «Le Trou» Эмили сталкивается с
Магда, младшая сотрудница городского архива во Вроцлаве, находит в подвале завалявшуюся коробку с письмами 80-х, адресованными «М.». В углу конверта — пятно от вишнёвого варенья и печать военной цензуры. Её наставник, седой Камиль с вечным термосом растворимого кофе, хрипит: *«Выбрось. Тут каждый второй ящик — чужие секреты»*. Но она замечает в письмах повторяющийся узор — три креста на полях,
Джейкоб Морроу, в потрепанной кожаной куртке, копается в ржавом ящике на дне своей рыбацкой шхуны «Морская ведьма». Между гнилыми досками находит промасленную карту XIX века с отметкой у мыса Кровавых скал. «Тысячу раз сюда сети забрасывал — и ни черта», — бормочет он, разглядывая желтые пятна. В портовом баре «Глоток удачи» Лина, его младшая сестра, чинит кофемашину, заляпанную машинным маслом.