Лора, 23 года, в рваных кедрах и потёртой куртке, каждый день крутит педали по Бруклину, перевозя конверты в старом рюкзаке с нашивкой «Fragile». Её клиенты — адвокаты с Уолл-стрит, перешёптывающиеся в кофейнях вроде «Bean & Ink», и пожилые иммигранты, засовывающие ей в карманы леденцы со словами: «Держи ноги в тепле, девочка». Один раз пришлось везти запечатанную коробку в квартал
В Будапеште, на третьем этаже дома с облупленной штукатуркой, Андраш красит полы в съемной квартире. Рядом валяется тюбик силикона, пахнет сыростью и растворителем. Эва приносит ему лангош с сыром, обёрнутый в газету: «Опять забыл поесть? Завтра надо договориться с сантехником, он берёт 15 тысяч за замену трубы». Андраш вытирает руки об джинсы, перечисляет: краска, шпаклёвка, счет за
Лена Моррисон, 29 лет, менеджер кофейни в Бруклине, каждое утро начинала с подсчета кассовой ленты, пока её парень, Эван Тернер, программист из Queens, заказывал двойной эспрессо у бармена Рики. Их соседи, Кара и Майлз Шоу — пара из юридической фирмы на Манхэттене — казались образцовыми: субботние бранчи с авокадо-тостами, совместные пробежки в Проспект-парке. Но в четверг, когда сломался лифт в
Джейк Моррисон, архитектор из Чикаго, срывает семейный отдых в ветхом домике у озера Мичиган, который арендовала его жена Лиза — она нашла объявление на Craigslist с пометкой *«винтажный шарм»*. Вместо уютного камина их встречает проржавевший кран, хлопающие ставни и запах плесени. Лиза роется в чемодане с детскими вещами для их трёхлетней дочери Эммы, но обнаруживает, что перепутала багаж в
Риам, девятнадцатилетняя курьерша на потрёпанном зелёном мотоцикле, целыми днями петляет между пробок Бангкока, развозя лапшу в контейнерах, обвязанных резинками. Отец, Сакда, в гараже за рынком Чатучак ковыряется в ржавых двигателях и деталях экзоскелета, который собирает из обломков старых дронов. «Деньги за аренду опять завтра», — бросает Риам, вытирая пот с виска, пока Сакда протягивает ей
Лина Морроу, 17 лет, моет полы в подсобке кафе *Лунный блик* на углу 5-й улицы, когда замечает треснувшую плитку за холодильником. Под ней — потёртый блокнот с обложкой, испещрённой цифрами *23.10.87*. Зоя, её коллега с фиолетовым мелированием, тыкает в страницы лаком для ногтей: «Смотри, тут про *аллею Глициний* — её снесли, когда строили автостраду». Ночью Лина пробирается через забор
Ээро, худой парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро толкает замерзший мопед у вокзала Камппи, пока Лина в съёмной квартире на Каапелитие, 5 разогревает кофе в микроволновке. Она достаёт из холодильника остатки карельских пирогов, оставшихся после смерти бабушки, и бормочет: «Опять эта плесень. Надо бы выбросить…» В мастерской на улице Фредрикинкату Ээро чинит старый радиоприёмник для
Элиас Карвер, биофизик из Ванкувера, в 1987 году засыпает в самодельной криокамере, спрятанной в подвале своего дома. Он просыпается в 2023-м, обнаружив, что его лабораторию переделали под кафе, а соседка-пенсионерка Нора, когда-то помогавшая с расчетами, теперь водит внука в школу. Его дочь София, которой в детстве он читал сказки про квантовые частицы, работает барменом и не верит, что перед
Лиза, монтажёр с татуировкой дракона на запястье, копалась в коробках с плёнками в подсобке киностудии «Луч». Запах плесени, пыль на катушках с маркировкой «1994». Нашла чёрно-белый фрагмент: мужчина в плаще бежит по перрону вокзала Грязново, за кадром крик. В углу кадра — силуэт Аркадия, её отца, который исчез после съёмок. «Ты что, совсем слепая?» — бросила коллега Настя, указывая на
В заброшенном районе Бронкса Тор варил кофе в треснувшей кружке, пока за стеной сосед ругался из-за прорванной трубы. На столе — письмо от Валькирии с печатью Нью-Асгарда: *«Суртур копается в руинах старого дворца. Нашел какой-то механизм — похож на твои глупые часы из музея»*. Ветер с Гудзона задул свечу, которую Тор пытался зажечь вместо сломанной лампы. Он швырнул молот в сумку, поверх пустых
Джейк, скучающий писатель-неудачник, и Мелисса, бывшая журналистка, переезжают в дряхлый дом в пригороде Коннектикута. В гостиной они находят запылившиеся бархатные шторы с выцветшими розами — предыдущие хозяева оставили их, вколотив гвозди прямо в раму. *«Выбросим их»,* — говорит Мелисса, протирая пальцы о джинсы, но Джейк упрямо вешает шторы обратно: *«Пусть провисят до ремонта».* Ночью Мелисса
Лила, рыжая официантка из закусочной "У Дотти", первая заметила, что вода в реке за мостом пахнет медом и оставляет на камнях липкий налет. Ее сосед Джейк, ворчавший над сломанным пикапом, проверил пробы в гараже — вместо бензина в двигателе оказалась белая взвесь, похожая на сгущенку. "Это не утечка с молокозавода, — сказал он, вытирая руки тряпкой с пятном масла. — Вчера видел,
