Хирото, парень в потёртой кожаной куртке, разбрызгивает баллончик с зелёной краской на стену заброшенного склада в районе Сибуя. Его граффити — гигантский клевер с кривыми лепестками. «Почему именно это?» — спрашивает Сакура, случайная прохожая в форменном фартуке цветочного магазина. Она вытирает руки о подол, пахнет лилиями и влажной землёй. «Моя бабка говорила: трёхлистник — как люди. Один
В таверне "Кривой котёл" Фаваро, в потрёпанном плаще с дыркой на плече, спорит с Кайзой из-за мешка золотых монет. "Ты-ы даже не заметил ловушку в склепе, пока я не выдернула тебя за шкирку!" — она бьёт кулаком по стойке, опрокидывая кружку с пивом. Внезапно земля дрожит: над городом Мистхольм появляется чёрный корабль с парусами из теней. Жрецы в серебряных масках похищают
Макото, сорокадвухлетний клерк из пригорода Осаки, каждую пятницу покупал в комбини у станции два пакетика розового зефира. Продавец, старик в засаленном фартуке, ворчал: «Жена опять гонит?» — «Самому нравится», — бурчал Макото, пряча сладости в портфель с отслоившейся кожей. После развода он снимал шеститатамную квартиру с протекающим душем, где единственным украшением были треснувшие фигурки из
Акира, старшеклассник с вечно растрёпанными волосами, находит в старом шкафу школьного клуба археологии потёртый кулон в форме дракона. "Юки, посмотри— тут иероглифы как в учебнике про эпоху Хэйан", — бормочет он, вытирая пыль с артефакта салфеткой из-под ланча. Подруга, поправляя очки с синей оправой, замечает трещину на стене спортзала: за ней скрывается тоннель, пахнущий влажной
Юми, 22 года, каждое утро брала велосипед у станции Сибуя, чтобы успеть на смену в кондитерскую *Himawari*. Там она собирала коробки с моти, пока хозяйка, госпожа Фудзита, ворчала: *«Не дави на клубничные, они же как твои мечты — хрупкие»*. По вечерам Юми встречалась с Аей — подругой из колледжа, которая подрабатывала репетитором английского. За столиком в закусочной *Maru* они спорили: Ая хотела
Такуми Фудзимура, засунув руки в карманы худи, щурился от солнца на крыше академии Хоумми. Внизу, между бетонных корпусов, мелькали фигуры Рики Ябы и Хадзуки Нарумии — они отрабатывали передачу браслета у мусорных баков, пока Нао Кагэура с наушниками в ушах чертил маркером траектории на асфальте. "Эй, старик, — крикнул Рики, спотыкаясь о трещину в плитке, — если я снова получу штраф за
Котаро, в потёртой кепке и с рюкзаком-пушкой за спиной, спотыкается о разбитый асфальт возле моста Дотонбори. Рядом Ёсикуни, в очках с треснувшей линзой, тычет пальцем в экран на запястье: "Чёрный шарик показывает 87 очков. Токиийцы уже у метро Намба". Анжу, с сигаретой в зубах, рычит: "Если они заберут наших "игрушек", нам конец", — и пинком отшвыривает пустую банку
Луффи, ковыряясь в груде старых бочек на рынке Гран Тесо, вытащил прокопченную карту из-под слоя соленых огурцов. «Эй, Нами, глянь! Тут нарисован маяк с крестом!» — прокричал он, размахивая бумагой. Нами, поправляя треснувший компас, фыркнула: «Это же маршрут через Рифовый лабиринт. Без лодки с железным килем сгинем». Усопп, перебирая вяленую рыбу у лотка торговца, нервно пробормотал: «А если там
В токийском районе Синагава, 1951-го, инженер Такуя Исида в дырявом комбинезоне копался в двигателе экспериментального самолета. На столе рядом — банка холодного чая с осадком сахара, фотография жены, погибшей при бомбардировке. Его напарник, ветера́н-механик Сётаро, закурил, бросил: «Опять заклинило? Собирал по обломкам B-29, а теперь эти чертежи…» В углу валялись трофейные немецкие схемы с
Такэси Моримото, менеджер среднего звена в страховой компании «Химавари», каждое утро брал синий зонт у станции Сибуя, покупал банку холодного кофе из автомата и опаздывал на ровно три минуты. В тот понедельник он споткнулся о портфель туриста, уронил папку с договорами, а среди рассыпавшихся бумаг заметил флешку в форме плюшевого кота. «Чей это?» — спросил он у охранника, но тот лишь пожал
Хироя Мияма втирает воск в доску для прайм-шоу, пока из динамиков старого проигрывателя трещит запись «Glorious Days». В углу зала с потрескавшимися зеркалами Син Итиро Татибана поправляет перчатку с отслоившимися стразами: «Следи за углом наклона, а не за блеском — зрители не дураки, чтобы вестись на дешёвый глиттер». На полу валяется пустая коробка от дораяки, которую они доели после
Коёми Арараги, старшеклассник в очках с треснувшей оправой, каждое утро покупает *пан* в пекарне возле станции Сирахигаши. Его маршрут в школу проходит мимо парка с облупившейся статуей лисы, где он однажды натыкается на Хитаги Сенджогахару — девушку в чёрной юбке-плиссе, которая держит в руках конверт с гвоздями. *«Ты веришь в богов?»* — спрашивает она, роняя скрепку на асфальт. Вечером Коёми