Комори Саэко, младший бухгалтер в небольшой фирме в районе Сибуя, каждое утро покупала два кофе в автомате у станции — один себе, второй для коллеги Танаки, который «забывал» мелочь. К третьему часу дня ее стол захламлялся чужими отчетами: «Саэко-чан, ты же разбираешься в Excel», — бросала Мацуда, протягивая флешку с криво составленными таблицами. Даже когда после работы ей приходилось трижды
Аяко, студентка-заочница из Осаки, снимает комнату в старом доме возле станции Икебукуро. В первый же вечер она замечает, что треснутое зеркало в прихожей отражает не её лицо, а силуэт девочки в мятой школьной форме. «Соседи сверху часто топают», — оправдывается хозяйка, вручая ключи, но наверху уже три года пустует чердак. По ночам Аяко находит на кухонном столе мокрые следы детских ладоней,
Сакурако Кудзё, женщина за тридцать, копается в коробке с костями мамонта на кухне своего деревянного дома в Асахикаве. Шота Татеваки, соседский парень-старшеклассник, заглядывает через забор с пакетом мармелада: "Опять черепа вместо ужина разложила?" Они идут вдоль реки Исикари, где Сакурако замечает торчащий из ила человеческий череп. "Молодой, лет двадцати пяти, — бормочет она,
Сомэра, старшеклассница из пригорода Токио, случайно находит в комоде бабушки потрёпанную книгу с узором в виде волчьих клыков. Внутри — схемы ритуалов и засохший лепесток магнолии. «Не трогай старые глупости», — ворчит бабушка, поправляя очки, но Сомэра ночью тайком рисует мелом круг на полу кладовки, произносит строчки из главы «Призыв хранителя». Вспышка синего света — и перед ней возникает
Кайто, бывший курьер на ржавом мотоцикле Honda CB400, застрял в порту Йокогамы, разгружая ящики с контрабандным кофе. Его сестра Ами, в розовом свитере с выгоревшими рукавами, исчезла после ночной смены в закусочной «Star Diner». На треснутом экране телефона он получил видео: Ами, связанная, на фоне граффити с надписью «El Toro». «Привези 20 миллионов к мосту Рейнбоу до рассвета, — хрипел голос,
Кайто, парень в потёртой кожаной куртке, приехал в старый район Киото, где за высокими каменными воротами пряталась школа магов. На первом же уроке по управлению воздушными потоками он уронил стеклянный шар с картой ветров, обдав класс осколками. «Опять ты как слон в посудной лавке», — фыркнула Саюри, поправляя синий шарф с вышитым символом циклона. Она показала ему, как выравнивать дыхание,
Дзюн Нарусэ, девочка с красной маской кролика на лице, молчит с шести лет — после того, как её слова случайно разрушили семью. Она верит, что её голос приносит беду. В старшей школе её заставляют участвовать в комитете по организации школьного фестиваля вместе с Такуми Сакагами, тихим парнем, который постоянно носит наушники, и Дайки Тасуки, болтливым баскетболистом. Во время собрания в пустом
Матико, 22 года, месила тесто для удона на крохотной кухне ресторана «Аояма» в Осаке. На чердаке, куда она залезла за старым дуршлагом, нашла коробку с выцветшими баллончиками краски. «Дед разрисовывал стены порта перед отплытием», — сказала бабушка, перебирая сушеные водоросли. Вечером, пока бульон томился на плите, Матико нарисовала на потрескавшейся плитке гигантского осьминога, держащего
В токийской лаборатории «Син-Био» доктор Такаши Мори, в помятом халате с пятном от кофе, ежедневно вводил гибридную сыворотку мышам с модифицированной ДНК. Его ассистентка, Аяна, в очках с треснувшей линзой, однажды заметила, как подопытный грызун №12 разгрыз стальную решетку: «Сенсей, он… он не должен так делать». Такаши, не отрываясь от монитора с мерцающими графиками, пробормотал: «Увеличь
Кэнтаро, бывший кузнец из пригорода Осаки, теряет жену Сацуки и сына Хикари во время поджога дома кланом Черных Пауков. В полуразрушенной мастерской он находит старый свиток с печатью деда — инструкции по созданию *кагинавы* с отравленным крюком. "Ты будешь плакать кровью, пока не сдернешь с них шкуры", — бормочет он, зашивая рану на плеще обрывком кимоно. Через месяц в порту Иокогамы
Юта Хирага, повар третьего разряда, каждое утро перебирал тухлую рыбу на рынке Кусиро в Осаке. Его руки пахли имбирём и соевым соусом, а в кармане вечно завалялась пачка дешёвых сигарет «Peace». Шеф Такаши орал на него за пережаренные креветки: «Ты хочешь, чтобы нас закрыли?!» — и швырял половник в стену, оставляя жирные пятна на кафеле. Вечерами Юта мыл раковину от жира, слушая, как соседний паб
Юкио, с перебинтованной ладонью, поправлял *хакама* у зеркала в углу спортзала. Рядом Такуми, доедая *онигири* с лососем, бросил: «Опять будешь стоять как статуя? Движение — основа точности». Аяме, новенькая из столицы, молча собирала свой *юми* — бамбуковый лук с трещиной у рукояти. Тренировки в клубе кюдо проходили в старом здании, где сквозь щели в полу дуло, а мишени красили заново каждый