Харуто, серый волк с белой полосой вдоль хребта, скитался по склонам гор Хаккэй, обходя деревни, где дым из труб пах жареным тофу. Его левое плечо ныло от старого шрама — напоминание о схватке с вожаком стаи. В заброшенном святилище у реки он наткнулся на мешок риса, разгрыз зубами, рассыпав зерна по снегу. «Ты все еще живешь как щенок, который не знает запаха крови», — хрипел старый Кичиро,
Команда «Соколы» из техникума Сэйдэй — Такуми, Рэн, Акира — собирается на заброшенной свалке за авторемонтной мастерской. Вместо сетки натянули обрывок рыболовной сети между ржавыми балками, разметку на песке нарисовали обломком кирпича. «Думал, хоть ветер поможет, а тут как в духовке», — бормочет Рэн, вытирая пот со лба рукавом футболки с выгоревшим номером «7». Акира, разминая плечо, пинает
Ллойд склонился над голографическим экраном в душной лаборатории, пачкая рукав белого халата кофейными пятнами. «Частота сигналов совпадает с паттернами Гиаса образца 2027 года, — бормочет он, — но здесь есть аномалия в третьем секторе». Сэццуи, разбирая старый пистолет типа «Гекко», резко оборачивается: «Если это Лэлуш, мы все в дерьме». Тем временем Розе пробирается через заброшенный тоннель
Юта, 22 года, переезжает в крохотную квартиру в Синагаве после смерти отца. Его новая соседка — Аой, 19 лет, сводная сестра, о существовании которой он узнал месяц назад. Утром Юта пытается пожарить яйцо на скрипящей электроплитке, пока Аой, в мятом пижамном комбинезоне с кошками, ставит на стол две чашки: "Твой чай, мой кофе. Не перепутай, как вчера". На холодильнике — стикер с
Юта, молчаливый продавец из книжного магазина в Сибуе, впервые услышал русскую речь от Алисы, когда та попросила帮他 поднять упавшую стопку манги. «Извини, я еще путаю *арigato* и *сумимасен*», — сказала она, поправляя прядь волос, выбившуюся из рыжего пучка. Каждую среду после смены они садились за столик у окна: Аля листала учебник с пометками на полях, Юта объяснял иероглифы, рисуя их на
Кейта, 31 год, разгружает коробки с лапшой в магазине Don Quijote в Осаке. Каждую субботу он едет на окраину Киото, где в подпольном клубе «Blue Crab» проходят турниры по армрестлингу. Его левая рука в синяках от тренировок на самодельном тренажёре из автомобильной покрышки. «Опять вылетел в первом раунде?» — хрипит бармен Микио, протирая стойку тряпкой с запахом старого масла. Кейта молчит, жуёт
Саори, пятнадцатилетняя школьница из приморского городка Аманоуми, каждое утро заворачивает в фольгу рисовые шарики для младшего брата Юмы, пока он ковыряется в рюкзаке с оторванной лямкой. Их бабушка, владелица лавки сушёных осьминогов, упорно твердит про «пробуждающихся ками», тыча пальцем в треснувшую каменную статую у порога. «Они злятся, что старые алтари заросли чертополохом», — бормочет
Рику, эльф с пухлыми щеками, живет в деревне Ёрогу, затерянной между бамбуковых рощ и горячих источников. Каждое утро он покупает рисовые лепешки у гоблина-торговца Горо, который ворчит: «Снова три штуки? Джинсы из паутины дракона уже трещат». Рику отмахивается, пряча под плащом пакет с засахаренными светлячками, но к полудню его живот предательски выпирает из-под пояса кимоно. В хижине с
Юми, 17-летняя официантка из кафе «Совара», по вечерам рисует на салфетках странные символы — так она незаметно чинит сломанные чашки или ускоряет рост кактуса на подоконнике. Её замечает Кайто, офицер из управления городской безопасности: его чёрный жакет всегда застёгнут на все пуговицы, а на левой щеке шрам в форме полумесяца. Он приходит в кафе три дня подряд, заказывает кофе без сахара и
В старом районе Киото, заросшем глициниями, 72-летний призрак Харуо сидит на крыше заброшенного чайного домика, грызя рисовый крекер. Его полупрозрачные руки дрожат — после столетий службы в гильдии духов его «уволили» за то, что плач стал тише из-за возрастного износа голосовых связок. Соседка-студентка Аяно, замечая его в окно, кричит: «Опять варите рамен из пакетиков? Берите мисо — бабушка
Хирото Кадзуки, ведущий 9-часовых новостей на канале TV-8, каждую ночь задерживался в студии после эфира. На мониторах мелькали повторы: цунами в Осака, скандал с министром, реклама энергетиков с лимонным вкусом. "Еще кофе, Кадзуки-сан?" — сторож Танака протягивал термос, пахнущий дешевой ячменной смесью. В гардеробе Хирото находил записки от фанаток — "Ваш голос как шелк для
Юта, 17 лет, каждое утро разгружает коробки с кальмарами на рынке Цукидзи. После смены забирает младшую сестру Мию из школы, покупая ей данго с вагаси — она всегда крошит рисовые шарики на скамейке у канала. Вечером парень подрабатывает в баре «Красный фонарь», где хозяйка О-Цуки заставляет его чистить старые фотографии с клиентами эпохи Сёва. В подсобке, разбирая ящик с треснувшими чашками, он