Кай, в рваном плаще и с винтовкой за плечом, возвращается в приграничный городок Эрдел после пяти лет в чужих войнах. На рынке, где пахнет жжёным кофе и гвоздикой, он сталкивается с Лирой — бывшей соседкой, теперь аптекаршей. «Опять влип?» — бросает она, заметив свежий шрам у него на шее, пока перебирает банки с мазью из алоэ. Её дочь, семилетняя Сора, прячется за прилавком, разглядывая пряжку
Эмир, 16 лет, чинит старый Peugeot 306 в гараже отца на окраине Требинье. Руки в машинном масле, радио трещит о местных выборах. Дед Мехо, ветеран, сидит на ящике из-под снарядов, курит: «Твой баща хотел уехать в Германию. Потом… война». В ящике с инструментами Эмир находит письмо 1993 года — обрывки фраз про «серебряный медальон», «предательство у моста». Мать Асма, стирая окровавленную футболку
Эмир, худой паренёк в потёртой куртке, каждое утро торчит у ларька с боснийским кофе на Басчаршии. Запах жареных чевапов смешивается с гудками трамвая №3, а он пялится на прохожих — видит, как у старика в феске над плечом клубится прозрачная фигура. «Снова тень?» — хрипит продавец Алия, протягивая ему стаканчик. В тот же день Луна, девчонка с фиолетовыми прядями в волосах, врезается в него у
Эмир, парень из стамбульского района Бейоглу, копался в ржавом ящике с инструментами, пытаясь починить сломанный мотор насоса. Его отец, Фарук, сидел на корточках у мешков с пшеницей, перебирая зерна с привычной злостью. «Опять жуки въелись, как последние свиньи», — бросил он, швыряя испорченную горсть в ведро. Через три дня Эмир нашел в кармане старой куртки отца ключ от заброшенного склада у