Magdalena Conway


В пригороде Питтсбурга Лиза Морроу, лаборантка с ночной смены на водоочистной станции, обнаружила в пробах воды частицы, напоминающие битое стекло, но мягкие на ощупь. Она позвонила своему младшему брату-студенту Илаю: «Приезжай, тут такое… будто кто-то высыпал в реку конфетти из другого измерения». Пока он мчался на подержанной «Хонде», Лиза на кухне общежития станции, пахнущей старым маслом,
Люк — обычный музыкант, который по глупости или от отчаяния влез в офисную рутину, и теперь варится в конторе, где всё строится вокруг отчётов, KPI и какого-то болезненного культа «лояльности». Его там словно случайно забыли, как лишнюю папку на столе. Коллеги вокруг ведут себя так, будто им в мозг встроили режим «вечный оптимист»: улыбаются, горят идеями, перерабатывают до упаду и без остановки
Лайл, бухгалтер из Цинциннати, каждое утро в семь пятнадцать заваривал один и тот же пакетик зеленого чая. На верхней полке холодильника, рядом с банкой соленых огурцов, стояла трехлитровая банка с желеобразной массой — чайным грибом, доставшимся от бабушки. В среду, семнадцатого октября, гриб, обычно пахнувший кислыми яблоками, резко пахнул жженым сахаром. Лайл ткнул в него ложкой, и субстанция