Жить, чтобы петь (2019)

В Шанхае 17-летняя Мей Линь тайком пишет тексты в тетрадь с рекламой стирального порошка, пока гладит рубашки в прачечной «Чистая Волна». Её отец, Чэнь Хуа, кашляет за ширмой в углу комнаты — лекарства от туберкулёза съедают треть зарплаты. На рынке Жэньминь она сталкивается с Лю Цзинем, который таскает гитару в чехле от бадминтонной ракетки: «Твои пальцы в мозолях от утюга, а не от медиатора. Давай честно — ты же воруешь аккорды из моего репертуара?» Он тащит её в полуразрушенный цех за вокзалом, где барабанщик Сяо ритмы отбивает крышками от кастрюль. Репетиции прерывает хозяйка с пятого этажа: «Опять грохот! У меня попугай линять начал от вашего «металла»!»

Через три месяца Мей, Лю и Сяо выгружают чемоданы у хостела «Ла Флер» в Монреале — продюсер Антуан Марсо нашёл их через видео с концерта в шанхайском метро. В подвале с граффити-крысой Софи, басистка из Квебека, тычет сигаретой в ноты Мей: «Твои куплеты пахнут лапшой быстрого приготовления. Дай мне хоть один припев без этой сладкой тоски». На первом выступлении в баре «Ле Труа» Мей путает французские слова в песне «Pluie d’été», Антуан хлопает дверью. Через неделю она получает посылку из Шанхая: внутри синтезатор «Феникс-380», который Чэнь Хуа чинил по ночам, и записка матери: «Врачи сказали, он умер под твою кассету с демо». На мосту Жак-Картье Мей ставит синтезатор на снег, играет мелодию без слов. Лю Цзинь бросает гитару в сугроб: «Чёрт, да это же наш первый хит!»