Иссиня-Чёрный (1 сезон)

Лена Шульц, печатница из берлинской типографии, разбирала архивные заказы 80-х, когда между листами промокашки нашла чёрно-белый снимок. На нём — её собственное лицо, стоящее в толпе у платформы Gesundbrunnen, но в пальто с подкладом из кролика, которого у неё никогда не было. "Томас, тут какая-то хрень", — позвонила она брату, инженеру S-Bahn, тыча ножницами в потёртый угол фотографии. Он пришёл через час, пахнущий смазкой для колёсных пар, и три минуты молча переворачивал снимок, пока не нашёл на обороте пятно — как будто от пролитого тминного чая.

В четверг, когда поезда начали опаздывать ровно на 17 минут, Томас сверил графики депо и нацарапал на салфетке: "1978, 1993, 2023 — пробелы в ремонтных журналах". Они пролезли через дырку в заборе за станцией Панков, где Лена в луже маслата нашла ключ-бабочку от диспетчерской. В комнате с плесневелыми картами веток они включили катушечный магнитофон — плёнка шипела голосом на ломаном русском: "Между синим и чёрным нет стены, только лестница". Тени на стене замигали синхронно с миганием ламп в тоннеле, когда Лена внезапно крикнула: "Смотри, это же мои туфли!" — указывая на отпечатки сажи на полу.