Эсав (2019)

Лев, 32-летний архивист из Екатеринбурга, находит в дедовом сундуке письма 1946 года на идише с упоминанием клада, зарытого в районе ул. Алленби в Тель-Авиве. Его двоюродный брат Йонатан, владелец кошерной мясной лавки, смеётся по скайпу: «Ты представляешь, сколько русских туристов уже перекопали там каждый камень?» Через неделю Лев летит в Израиль с потрёпанным чемоданом, где между носками спрятал карту, нарисованную химическим карандашом на обороте рецепта борща. В аэропорту Бен-Гурион он спорит с таксистом из Омска, который тыкает пальцем в навигатор: «Тут теперь филиал «Пятёрочки», ваш клад — под витриной с пельменями».

На заброшенной вилле в Хайфе, где пахнет плесенью и жжёным кофе, Лев сталкивается с Эмилией — лондонским реставратором с сигаретным голосом. Она показывает ему конверт с водяным знаком: «Дед писал, что ключ от сейфа в Баркли-банке спрятан в матрешке, которую твоя тётя Анна увезла в Самару в 1971-м». Они роются в подвале дома Анны, сдвигая банки с солёными огурцами, пока сосед-алкаш не стучит в окно: «Ищите золото? Тут в 90-е чеченцы всё вынесли, даже люстры». Эмилия достаёт из кармана потёртую фотографию: Ленинград, 1968-й, трое детей в маскхалатах копают яму у кирпичного завода. «Это не клад, — говорит она, — они прятали тело. Наш дед убил человека».