Летающие тигры (1942)

В доках возле аэродрома под Куньмином капитан Джек Торн с сигаретой в зубах ковырял гаечным ключом в двигателе P-40. «Эй, Сэм, погляди-ка на свечу — опять нагар, как в твоём кофе после вчерашнего пьянства», — бросил он механику, вытирая масляные пальцы о промасленную тряпку. Рядовой Ли Чен, китаец из Шанхая, втихую чинил пробитый бензобак, слушая, как по радио трещит «Сент-Луи Блюз» — единственная пластинка, уцелевшая после бомбёжки казарм. В тот же вечер группа вылетела на перехват японских бомбардировщиков над Бирманской дорогой: в наушниках гудели перебранки пилотов, а Чен, прижимаясь к облакам, крикнул: «Джек, справа два „Зеро“ — берёшь верхний?»

На рынке в Чунцине лейтенант Майкл Харт спорил с пожилым торговцем риса: «Лао Мао, зачем ты заворачиваешь патроны в бамбуковые листья?» — «Чтобы японские собаки не слышали звон металла, — усмехнулся тот, поправляя очки. — А ваш друг Джек всё ещё носит тот шарф?» Вспоминая, как неделю назад Джек вытащил из горящего «Киттихоука» раненого стрелка, Майкл мотнул головой: «Шарф сгорел. Теперь носит тряпку, которую ему девчонка-медсестра из госпиталя подарила». Тем временем в кабине самолёта Сэм, разглядывая фото сына, бормотал: «Чёрт, если я не вернусь, он даже не вспомнит, как я выгляжу». Чен, настраивая прицел, ответил: «Тогда стреляй точнее».