Я хочу поговорить (2024)

Арадхи, в потёртой куртке поверх школьной формы, каждый день пробирается через толкотню рынка «Чандни», чтобы застать Викаса до разгрузки грузовиков. Он, в крашеных джинсах и с потрескавшимися наладонниками, прячет глаза под кепкой, когда она протягивает стакан чая: «Три дня назад ты обещал помочь с проектом. Опять исчезнешь, как в прошлый раз?» Викас перекладывает ящики с манго, брызги сока на асфальте: «Твои учебники не накормят мою сестру. Ищи другого дурака». Соседский попугай на балконе повторяет его слова, пока Арадхи, спотыкаясь о разбитый тротуар, возвращается в общагу, где на столе ждёт незаконченный эскиз — карта трущоб с пометкой «Библиотека им. Тагора, 14:00».

В пыльном архиве мистер Мишра, вытирая тряпкой корешки книг 1978 года, натыкается на конверт с фамилией «Раджпут» — внутри фотография женщины в сари, стоящей на фоне сгоревшей лавки пряностей. «Ваш Викас даже не знает, что его бабушка говорила на урду», — бормочет он, протягивая Арадхи письмо с пятнами чая. Та ночь, когда она пробирается через квартал соляных складов, чтобы найти Викаса, заканчивается дракой: он вышибает зубы охраннику, который называет его «убогим потомком воров», а она, царапая руки о проволоку забора, кричит: «Ты боишься, что правда хуже, чем этот чёртов склад!» Утром, среди битых бутылок у доков, Викас впервые за пять лет плачет, сжимая в руке ключ от заброшенного амбара, где когда-то хранились шафран и кардамон.