В приморском городке, затянутом декабрьским туманом, 19-летняя Лина Морроу подрабатывает в кафе *Driftwood Bean*, чистя эспрессо-машину и собирая крошки от имбирных пряников. В подсобке она натыкается на картонную коробку с выцветшими письмами 80-х, адресованными некой Марго Стивенс, и ржавым ключом в форме якоря. Её сосед по стойке, Эзра Койт, студент-океанограф с татуировкой кашалота на
В Санто-Доминго Люсия Мора, биолог в потёртой кепке с логотипом университета, находит в пробах воды токсичные водоросли, которых раньше не было в заливе. Она звонит брату Матео, который чинит лодочные моторы в деревне Лас-Терренас: «Это не просто цветение — тут что-то с промышленными стоками». Тем временем в Мадриде Хавьер Рохас, инженер-гидролог с татуировкой цитаты Лорки на запястье, получает
Лиам, рыжий подросток с облупившимся лаком на ногтях, первым заметил пропажу соседских собак. Вместо привычного лая по утрам — тишина, нарушаемая только треском динамиков в баре «Кенгуру», где Джек, его друг из племени яулу, разгружал ящики с пивом. «Эй, старик, тут не только псы сдриснули, — Лиам пнул пустую банку из-под «VB», — Вчера Мэйси видела, как возле водонапорной башни что-то блестело,
Люка ковырял засохшую пену на стенке кружки, когда в кафе ворвался мужчина в мокром плаще. «Месье, вы забыли это вчера», — бросил он конверт с потрёпанными углами на стойку, пахнувшую цикорием и пылью. Внутри оказалась схема тоннелей под булочной *La Roue*, где Люка каждое утро покупал багет с изюмом. Его соседка Софи, стирающая бельё во дворе-колодце, спросила позже: «Ты видел, как Рено из
Лиза, в рваном ватнике и кирзовых сапогах, тащит охапку дров к избушке на краю Заозёрного. Дед Степан, сидя на крыльце с потрёпанной гармонью, бурчит: «Опоздала, сам печь топил». В тот же день в деревне появляется Антон — в городской куртке с капюшоном, с фотокамерой через плечо. Он снимает покосившийся колодец, пока местные мужики в гараже из консервной банки варят самогон. «Ты бы лучше деда
Фатима, 57 лет, печет бамию в тегеранской квартире с треснувшими плитками на кухне. Ее соседка Нилуфар стучит в дверь, оставляя банку шафрана: «Твой дед учил — без этой пыли торт как невеста без фаты». В Париже Люк, кондитер с татуировкой *mille-feuille* на запястье, спорит с поставщиком: «Миндальная мука из Испании? Вы же знаете, я работаю только с Провансом». Тем временем в Стокгольме Элин,
В пригороде Сан-Франциско Лора, 32-летняя графический дизайнер, заваривает кофе с корицей, пока её муж Итан моет посуду с пятнами от вчерашнего ужина. В телефоне Итона, оставленном на диване, мелькает уведомление: *"Заберу платье в химчистке. Целую, Эмили"*. Лора скроллит чат — обсуждение арендованной квартиры на Оук-стрит, фото Эмили в бежевом тренче, который Лора подарила Итону месяц
Эмили Картер, сорока двух лет, приезжает в Сноу-Фоллс, штат Колорадо, после десяти лет жизни в Ванкувере. В старом доме тети Мардж, которую хоронят в первый день действия, она находит коробку с обгоревшим рождественским носком, внутри — ключ от банковской ячейки 1947 года и открытку с подписью «Т. Л.». Лили, её двенадцатилетняя дочь, ковыряется в шкафу с гирляндами и достаёт потёртый дневник с
Джейк, пятнадцатилетний сын рыбака из портового городка Баррин-Коув, находит в сетях полузадушенного тюленя со странными царапинами, похожими на следы конских копыт. Его соседка Лейла, дочь учительницы из школы вулканических исследований, тычет в комок водорослей на пляже: «Смотри, тут как будто грива спуталась. Дед Том говорил, раньше на маяке огни сами гаснут, когда *оно* близко». Они крадут
Ванкувер, район Кицлано. Нейтан «Нейт» Ли, 28 лет, бывший инженер-эколог из Сиэтла, возвращается домой после звонка младшей сестры Элис: их мать, Дайан, забывает имена соседей, путает дни недели. В аэропорту его встречает Элис в растянутом свитере с пятном от кофе — она всю ночь писала диплом по квантовой физике. «Ты выглядишь как дерьмо», — бросает Нейт, роняя красный чемодан с наклейкой «I ♥
Ли Вэй, студент третьего курса археологического факультета, копался в глине у подножия горы в провинции Юньнань, когда лопата звякнула о что-то твердое. Вытащил потрескавшийся нефритовый медальон с узором, напоминающим спираль ДНК. «Чжан Лаоши говорил, тут только керамика V века», — пробормотал он, протирая артефакт мокрой тряпкой из рюкзака. Вечером, разбирая находки в хостеле с облезлым
Лука, 16 лет, рылся в коробках на чердаке дедовой фермы в Тоскане. Нашел потрескавшийся дневник 1943 года с координатами и фразой *«Под церковью – дверь, но не открывай»*. София, его сестра, чинила велосипед во дворе, когда он показал ей записи. "Ты веришь в эту чушь?" – спросила она, вытирая руки о пятнистый фартук. На рассвете они прокрались к полуразрушенной часовне Св. Антонио.