В старом промзоне Питтсбурга Эдди Морроу, механик с татуировкой *"Семья — не выбор"* на предплечье, копается в двигателе Ford ’98. Его сестра Лана, медсестра ночной смены, находит в его треснувшем чемодане пистолет с облезлой синей изолентой на рукоятке. *"Опять за старое?"* — она стучит костяшками по столу, где лежат неоплаченные счета за свет. Эдди вытирает руки промасленной
Семён, 32 года, механик из автосервиса на окраине Екатеринбурга, в заляпанной маслом куртке и с бородой, в которую вплелась стружка от орехов, получает звонок от сестры Ольги. «Ты же как старший брат должен помочь!» — её голос трещит через помехи, пока она мчится на «Ладе» в аэропорт. Варя, 8 лет, в розовых кроссовках с мишками, сразу тычет Семёну в лицо планшет: «Дядя, тут пароль сменить надо!»
Чон Су, лохматый техник из ремонтной мастерской в районе Намдэмун, случайно подслушал разговор в кафе за углом: «Флешка с транзакциями — в третьем терминале метро. К полуночи». Зацепившись за обрывки фраз, он полез в вентиляцию офиса *BlueFin Corp.*, но вместо бухгалтерских отчетов наткнулся на фото своей сестры Мины в досье. В кармане зазвонил burner-телефон с сообщением: «Отдай данные, или она
Карлос Мендоса, 34-летний механик авиакомпании *AeroSur*, заметил подозрительную активность возле ангара №7 в аэропорту Эльдорадо. Его коллега, Луис, с натянутой улыбкой объяснял, что «спецгруз» для рейса 601 — три чёрных ящика с болгарскими этикетками — нельзя сканировать. «*¿Estás seguro?*» — Карлос потрогал холодный металл ящика, пока Луис отводил взгляд. На борту Airbus A320, среди 112
Анна, медсестра из московской горбольницы, пропала после ночной смены. В её квартире на Кутузовском младший брат Игорь, слесарь с завода «Красный пролетарий», нашел разбитую рамку с фото их покойной матери и пятно крови на линолеуме возле холодильника. Денис, ее бывший парень с татуировкой волка на шее, встретил Игоря в кафешке у метро «Авиамоторная»: «Ты вообще понимаешь, куда лезешь? Там же все
Нисиката снова уронил ластик под парту — Такаги, смеясь, прижала его ногой. «Если угадаешь, в какой руке моя заколка, отдам», — шепнула она, пока сэнсей писал уравнение на доске. На перемене у фонтана она предложила сыграть в «камень-ножницы-бумагу»: за каждый проигрыш он чистил её мандарин. Одноклассники спорили, заметит ли Нисиката, как Такаги специально роняет учебник по физике, чтобы он
Линь Фэн, кузнец из деревни Циньшуй, три недели пытается восстановить ржавый клинок, найденный в руинах храма предков. По вечерам он заливает трещины в металле расплавленной бронзой, а сосед-рыбак Ли Вэй подкалывает: «Опять всю ночь стучал? У меня карп в ведре уснул от твоей дрожи». Утром в кузницу врывается Сяо Лан — девушка в синем халате с выгоревшими рукавами, пахнущая полынью. Её
Сергей Михеев, инженер с Уралмаша, обнаружил в чертежах новой котельной нестыковки — вместо огнеупорных плит в смете значился пенопласт. Он принёс документы начальнику цеха, Геннадию Плотникову, который, не отрываясь от солянки в пластиковом контейнере, бросил: *«Серёг, ты ж не дурак. Засунь эти бумаги обратно в шкаф и забудь, где взял»*. Вечером, пока жена Галя ругалась на треснувший унитаз в
Ли Сокхун, наследник престола, исчез после полуночи, оставив в спальне разбитую чашку с остатками холодного кофе *пакхыи* и смятый билет в кинотеатр CGV на фильм «Паразиты». Его секретарь Ким Минджи, в мятом пиджаке и с синяками под глазами, рылась в архивах дворцовой охраны, сравнивая записи камер: на кадрах со служебного входа мелькнула тень в чёрной бейсболке с логотипом BTS. «Джунсу, ты
Кафка Хибино, 32 года, в потрёпанной куртке с нашивкой «Утилизация-4», разгружает грузовик с обломками робота-защитника возле Токийского мемориала. Его друг Идзуру, затягиваясь сигаретой, бросает: «Опять Мина орала из-за задержки?» Кафка ковыряет гвоздём в зубах, кивает на трещину в бетоне: «Говорит, если до заката не расчистим, уволю. А там детская площадка — куски арматуры торчат». Внезапно
Хуа Чжи, 17 лет, живет в деревне Линьшуй, где ее отец Чжан Вэй десятилетиями лепит керамику в мастерской с потрескавшимися стенами. Однажды, перебирая коробку с засохшей глиной, она находит письма от матери, Ли Мэй, исчезнувшей десять лет назад. "Почему ты никогда не говорил?" — дрожит ее голос, а отец, вытирая руки об фартук, бросает: "Она искала правду, которая сожгла бы наш
Элис Морган, палеонтолог с треснувшими очками, склеенными прозрачным скотчем, нашла странные отметины на окаменелости птеродактиля в хранилище Музея естественной истории. Вмятины напоминали следы зубов, но слишком крупных даже для мелового периода. «Том, глянь на это, — прошептала она, перекладывая кость в руки лаборанта, — будто её грызли… после смерти». Том, поправляя резиновые перчатки,