Сергей Малышев, водитель старого Ford Focus с потёртым рулем и треснувшим диспетчерским радаром, каждое утро начинал с кофе из термоса и перебранок с диспетчером. В пятницу, развозя пассажиров по промозглому Екатеринбургу, он подобрал студентку Аню — та оставила на заднем сиденье холщовую сумку с вышивкой «Урал». «Общага на Малышева, 12, — бросила она, расплачиваясь мелочью. — Завтрак брату
В Мумбаи, на переполненных рынках Колобы, братья Арджун и Викрам Патель торгуют специями, прикрывая нелегальные поставки оружия. Арджун, в потёртой кожаной куртке, каждый вечер пересчитывает рупии в конторе над автомастерской, пока Викрам договаривается с контрабандистами в порту. «Если полиция начнёт копать, они найдут сначала тебя, а не меня», — бросает Викрам, разливая чай в жестяные стаканы.
Лиам, 23 года, бывший механик из Филадельфии, прячется в полуразрушенной церкви на окраине Чикаго. Трещины на витражах заклеены скотчем, в углу ржавая бочка с дымящимся костром. Он крадет медикаменты из заброшенного госпиталя, но натыкается на Еву — медсестру в потрепанном халате, которая замерла с фонариком у пустых шкафов. «Банды уже всё вынесли, — хрипит она, разворачивая окровавленный бинт на
Юджин, застрявший в аэропорту Хитроу из-за перепутанного багажа, ворчит на сотрудницу стойки Lost & Found: «Вы уверены, что мой чемодан не уехал в Глазго с тем парнем в клетчатых штанах?» Его кузен Гарри, встретивший его у выхода с пивной кружкой в руке, тащит его в паб «Красный Лев» вместо отеля. «Ты что, планировал разглядывать обои в номере?» — хрипит Гарри, заказывая эль с рыбным пирогом.
Кирилл, 29-летний программист из Новосибирска, каждое утро завтракает в кафе «Бублик» на Красном проспекте, заказывая кофе с сигаретой «Ява». Его мать, Людмила Петровна, звонит ему в среду, пока он пытается чинить протекающий кран в хрущевке: «Киря, тебе уже тридцать, а ты даже кота не завел. Твой отец в твои годы два завода строил!» В пятницу, после увольнения с работы, он пьянеет в баре
В лаборатории кафедры физики Сеульского университета Минхо, заспанный, роняет три пробирки с образцами. Джихун из соседнего отдела биохимии ловит их, задевая рукой табличку с графиком дежурств. — *Ты опять не спал?* — бормочет он, поправляя очки с синими дужками. — *Квантовая симуляция зависла в третьем часу ночи*, — Минхо тычет в ноутбук с наклейкой «Не трогать!», показывая графики, напоминающие
Раджив, 28-летний механик из переулков Калькутты, каждый вечер замыкает ржавые ворота мастерской «Три колеса», вытирая ладони о засаленную куртку. Его младшая сестра Прия, студентка-медик, ворчит за ужином: *«Тебе бы вместо старых моторов девушку найти — мама уже внуков просит»*. Но Раджив молчит, пряча под кроватью блокнот с чертежами: по ночам он собирает устройство из списанных таксометров,
Адитья, 19 лет, тайком клеит на стены муниципального офиса в Раджархате распечатанные списки с именами чиновников и суммами взяток. Его мобильник трещит — мать звонит, требует вернуться до комендантского часа: «Опять с этими бунтарями шатаешься? Папаша вкалывает на заводе, а ты…» Он отключает звук, замечает в переулке девчонку в потертом сари — Мира, 17, дочь уличного цирюльника, перепродает
Рави, владелец чайной лавки в деревне Кодамбакам, заметил синие огни над рисовыми полями, пока замешивал тесто для доса. «Смотри, Мира!» — крикнул он соседке, протирая руки о засаленный фартук. Мира, студентка-биолог из Пуны, в тот момент копалась в пробах почвы возле высохшего колодца. Её приборы зафиксировали аномальный уровень радиации, но она списала это на сломанный датчик. Тем временем
Лайла Морган, младший архивариус в бостонской мэрии, находит в документах 1980-х годов завещание с пометкой *«исполнить после смерти последнего Брукса»*. В старом особняке на Элм-стрит, пахнущем сыростью и лавандовым освежителем, она обнаруживает коробку с письмами, ключом со сколотой эмалью и фотоаппаратом Pentax. На обороте снимка — её покойная мать, стоящая у ворот этого же дома. «Ты знала,
Лина Картер, шестнадцать лет, рылась в старых коробках в подсобке школьной библиотеки Вествью Хай, когда наткнулась на потрёпанный дневник с красной кожаной обложкой. На первой странице чернилами было выведено: *"Пиши правду — получишь ложь"*. Скептически фыркнув, она вписала имя своей лучшей подруги Джейд Морроу — девчонки с синими косичками и привычкой жевать жвачку со вкусом арбуза.
Лиам Стоун, 28-летний программист из Торонто, обнаружил в папке с налоговыми документами сертификат о браке с японско-канадской художницей Айко Накамура. Оказалось, их данные перепутали в муниципалитете из-за одинаковой даты подачи заявок. «Ты вообще проверяешь, что подписываешь?» — спросила Айко, перебирая кисти в своей мастерской, где пахло скипидаром и масляной краской. Вместо аннулирования