Надя, 23 года, живет в общаге на окраине Пскова. Работает уборщицей в магазине «Рассвет» — протирает полы с запахом старой хлорки, собирает разбитые банки с огурцами. Каждое утро покупает в ларьке пирожок с капустой, шепчет продавщице Гале: «Мама моя так любила эти…» Гала перебивает: «Давайте уже, очередь». Вечерами Надя сидит на подоконнике, слушает, как сосед Олег стучит клавишами через стенку.
В дождь на переулке возле старой трамвайной остановки в Берлине Лена Шульц нашла в кармане плаща смятый лист с координатами — 52.5200° N, 13.4049° E. Запах жареных колбасок с лотка смешивался с гудками машин. «*Ты всё ещё веришь, что это случайность?*» — спросил её Йонас Беккер, перебиравший в гараже ржавые коробки с документами 80-х. В одной из них — фото его отца в форме пограничника и ключ от
Кристо, в засаленной футболке и с пачкой сигарет в кармане джинсов, ковырялся в двигателе старого «Ситароена» в гараже на окраине Севильи. Рэй, в потёртых кедах и с рюкзаком, заляпанным краской, ворвалась, держа в руке отвалившуюся дверцу от мопеда: «Ты говорил, за полчаса починишь. Где он?» Он вытер руки о тряпку, брошенную на верстак: «А ты заплатила за покраску? Или опять в долг?» За окном
Чон Со Мин, 24 года, втирает следы от маркера на белой доске в пустом классе университета Хансоль. Запах мелового порошка смешивается с ароматом латте из стаканчика, который она купила в автомате у лифта. В дверях появляется Ким Джи Хун, 27 лет, аспирант кафедры биоинженерии — на его очках остались разводы от дождя, а под мышкой зажат потрепанный экземпляр «Эгоистичного гена». «Вы не видели ключи
Кирилл Безсонов, парень в рваной куртке с выгоревшими на солнце плечами, копался в старом сундуке на чердаке дедовой избы. Среди пожелтевших фотографий и ржавых гвоздей нашел потрепанный дневник с обложкой из свиной кожи. «*Тут про реку, что за лесом. Про огни, которые зовут…*» — пробормотал он, перелистывая страницы с водяными пятнами. На кухне внизу дед Степан стучал костяшками по столу: «Брось
Ернар, вернувшись из Алматы в родной аул под Туркестаном, застает отца, Каната, с перевязанной рукой — тот упал с трактора, чиня забор соседа. «Опять за чужое брался?» — Ернар хлопает дверью «Волги», достает сумку с лекарствами. Канат молчит, жует лепешку с куртом, смотрит на треснувший колодец во дворе. В это время в городском музее Айгуль, расчищая завалы в подвале, натыкается на ящик с
Люси, 34 года, каждое утро покупает круассан у Ахмеда в пекарне на углу улицы Менильмонтан. Она работает ассистентом в ветеринарной клинике на бульваре Бельвиль, где за стеной слышен лай собак и запах антисептика. В четверг, разбирая архив, она находит папку с фотографиями своей бабушки-алжирки в платке, стоящей у станка на заброшенном заводе «Рено». «Кто это?» — спрашивает коллега Селин,
Эмили, ветеринар из пригорода Мэна, перебравшаяся в Бостон, каждое утро начинала с разбора кормов в клинике на Бэй-стрит. Подруга Оливия, заядлая блогерша, вломилась к ней с идей: «Слушай, тут все таскают псов в кафешки и парки. Давай запустим проект: подбирать пары через их питомцев. Типа, если собаки поладили — люди тоже сойдутся». Эмили фыркнула, вытирая лапы лабрадору после операции: «Ты
Тимми, рыжий паренёк в клетчатой рубашке, нашёл в бабушкином чердаке медный циркуль с надписью «Сфера-3». За ним через заросший лопухами забор прокралась Элла — она носила очки с треснувшей левой линзой. Они спорили у ржавой водонапорной башни, пока старик Гектор не ткнул тростью в карту на обратной стороне циркуля: «Ключ в Пике Квадратов, да только мост-то рухнул ещё при Синем Урагане». Элла
Чанмин, бухгалтер в небольшой фирме в районе Ёнсан, случайно натыкается на повторяющиеся транзакции с пометкой «LN-48» в корпоративных отчетах. За кофе с коллегой Минхо он бросает: «Ты видел эти цифры? Счет закрыли, а платежи идут как ни в чем не бывало». Минхо молча отодвигает круассан, глядя в окно на дождь: «Лучше удали историю браузера — в прошлом месяце тут исчез парень из отдела аудита».
Лора, младший библиотекарь в провинциальном городке Брекенвилле, случайно натыкается на потёртый дневник 1980-х в коробке со списанными книгами. На страницах — записи о серии нераскрытых убийств, а между строк — засушенный цветок аконита. "Смотри, Эмили", — тычет она подруге-бармену в экран телефона, пока та протирает бокалы в "The Rusty Anchor". На следующий день Лора
Лиза, журналистка с привычкой пить кофе из треснувшей кружки с надписью "Бруклин-89", переезжает в квартиру на третьем этаже старого дома на Риджент-стрит. В первый же день она натыкается на пачку писем 1982 года, закатанных под отслоившийся линолеум на кухне. В письмах некая Клара пишет о подозрительных "ночных встречах" в подвале и страхе за соседку Эллен, которая исчезла