Лора, библиотекарь из Брекенриджа, заметила, что Дэвид перестал класть сахар в утренний кофе, хотя раньше сыпал две ложки. В субботу, покупая продукты в *Green’s Market*, она увидела, как он разговаривает с незнакомцем в чёрной куртке. «Кто это был?» — спросила она за ужином, пока он резал стейк, который всегда ненавидел. «Коллега», — ответил Дэвид, не поднимая глаз. На следующий день Лора нашла
Лина, программист с хронической бессонницей, замечает странности в системе уличного освещения возле технопарка в Сан-Хосе. Её коллега Том, инженер-электронщик, в разгар ночной смены тыкает пальцем в экран: «Вчера тут было пятнадцать фреймов камеры, сейчас — ноль. Это не глюк, Лина. Смотри — алгоритм сам переписывается». Они сверяют данные с датчиков: колебания магнитного поля совпадают с
В Сан-Паулу, 27-летняя Клара переезжает в квартиру старшей сестры Жулии, которая только что вышла замуж за загадочного Эдуардо — высокого мужчину с бледной кожей, избегающего дневных прогулок. В первую же ночь Клара застает его на кухне в 3 часа: он пьет кофе с густой красной жидкостью из термоса, а на столе лежит чек из клиники с пометкой «плазма, 10 литров». «Это для… смузи?» — спрашивает
Артём, копирайтер из московского агентства «Вектор», каждое утро брал латте с корицей в кофейне у метро «Курская», пока 12 марта не получил смс от сестры: «В сарае на даче опять протечка. Приезжай, а то мамин сервиз сгниёт». Он ответил «Не могу, дедлайн», сунул телефон в карман потрёпанного пальто и столкнулся с клиенткой, которая требовала переписать слоган для йогурта. Тем временем Лида,
Эван Тернер, новый шериф, каждое утро протирает пыль с фотографии сестры, пропавшей в лесу возле старой водонапорной башни. Его напарница, Люси Морено, в джинсах с выцветшими заплатками на коленях, находит в заброшенном почтовом отделении коробку с кассетами VHS: на одной из них заснято, как группа подростков в майках с логотипом местной рок-группы «Бархатный шторм» исчезает в тумане у границы
Артём, слесарь с завода «Прогресс» в Нижнем Тагиле, каждый вечер задерживался у проходной, перемазывая руки солидолом, пока охранник дядя Вася кричал: «Шапку надень, ветрище же!». В автозакусочной «У Геннадия» он впервые заметил Лиду — она рисовала на салфетке чёрного кота, пока ждала чебурек. «Эй, Штольц, — фыркнула она, заметив его взгляд, — ты ж не Обломов, чтобы тупить у меня за спиной».
Такуя, 23 года, в пятницу вечером сидел в углу задымленного токийского интернет-кафе «Драгон Нест». На столе — банка холодного кофе с вздувшейся этикеткой и пакет чипсов «Умай», крошки от которых застряли между клавишами мышки. В наушниках трещала ругань соперников из «Шангри-Ла Обливион», топовой MMORPG, куда он залип через пиратский клиент. «Слушай, Дзюн, — хрипел он в микрофон, поправляя очки
Эмили Картер, архитектор из Чикаго, приезжает на остров Парос после смерти отца, чтобы продать его ветхий дом с треснувшими ставнями цвета индиго. На местном рынке, где продают овечий сыр в виноградных листьях, она сталкивается с Димитрисом Маврогенисом — он грузит ящики с оливковым маслом в пикап, ругаясь на сломавшуюся тележку: «Έλα, μαλακία!». Он предлагает помочь с ремонтом крыши, протекающей
Лива, студентка-архитектор, каждый день проезжает по мосту Кухенхюс на скрипящем велосипеде, пока не замечает, что маршрут в её приложении внезапно петляет впустую. В библиотеке на Фолькетингсгаде она натыкается на альбом 60-х с фото стройки метро — на снимках вместо ратуши пустырь, а подпись гласит: *"Проект «Сирена», этап 3"*. Миккель, её сосед-бариста, смеётся, когда она показывает
Юки, 19 лет, развозит суши на велосипеде с потёртой корзиной и наклейкой «Наруто» на раме. В посылке для клиента из кафе «Сакура» вместо чеков находит чип с данными о поставках оружия через порт Иокогамы. Её хватают в переулке за станцией Син-Осака: мужчина в костюме с запахом дешёвого одеколона шипит: «Ты теперь в игре. Спросишь — умрёшь». На следующий день её вызывает Кейджи, 54 года, бывший
Эмир, 17 лет, подрабатывает в лавке старьевщика в Кадыкёй. Задевает рукой ржавый кувшин с узором в виде волчьих зубов — из трещины выползает дым, принимая облик женщины в зелёном платке. "Yüzyıldır bekliyordum," — голос хрипит, как радиосквозь помехи. Сестра Лейла, задыхаясь от внезапного жара, падает на кухне, опрокидывая поднос с бокалами çay. В кармане Эмира загорается обломок
Аравинд, начинающий оператор с потёртой камерой Nikon, снимает рекламу дезодорантов в переулках Мумбаи. Его девушка Мира, танцовщица из труппы «Лотос», целыми днями разучивает шаги под треск вентилятора в съёмной квартире возле рынка Кроуфорд. «Ты опять проспал кастинг? — бросает она, завязывая потёртые кроссовки. — Через месяц мне тридцать, а я всё толкаю бёдра за пятьсот рупий». Внезапный