В Бруклине Лила Морган, 27 лет, работает в крошечном книжном магазине «Чернильные страницы», где под прилавком прячет ключи от заброшенного склада на 5-й авеню. Её сосед Маркус Вейл, бывший вор-карманник, втирается в доверие, помогая чинить сломавшуюся кофеварку. «Ты же не просто так носишь кожаные перчатки в июле?» — бросает Лила, замечая шрам на его запястье. Маркус смеётся, но позже крадёт её
Лиза, 17 лет, живет в общаге на окраине Бирюлёво. Каждый день после школы она забегает в «Пятёрочку» за дешевыми пельменями, а вечерами прячется от соседей в подвале, где пахнет сыростью и старыми трубами. Там, между ржавыми трубами, она находит черную кнопку с треснутым стеклянным колпаком. «Опять в подвале шляешься? Там крысы размером с кошку!» — кричит Вася, ее сосед по этажу, застав ее у
Жюльен Моро, мэр промышленного городка под Лионом, сидит в задымленном кафе *La Rotonde*, разминает вилкой остатки круассана. Напротив — его пресс-секретарь Леа, листает соцсети: «Вот фото Брижит Фабр с лоббистом из Дубая. Если не выложим до четверга, рейтинг не поднимем». За окном грузовики с углём для местного завода грохочут по брусчатке. Жюльен морщится: «А если проверят источники?» Леа
Глория, бывшая медсестра с шрамом на левом запястье, устраивается в семью Дювалей — папа-архитектор Антуан, мама-художница Софи и двое детей: Луиза, 8 лет, которая коллекционирует крышки от бутылок, и Матис, 12 лет, помешанный на роботах-пылесосах. Каждый вторник они идут в парк Бют-Шомон, где Глория учит Луизу делать свистульки из желудей, а Матис пытается модернизировать детскую карусель,
Лена копошится в мусорном баке за вокзалом Ostkreuz — нашла окровавленную футболку, завернутую в газету с кроссвордом. Над коленкой у нее пластырь — вчера порезалась о ржавый забор, пока преследовала подозреваемого. «Scheiße, опять эти следы на асфальте», — бормочет она, доставая телефон. В кармане — чек из аптеки за валиум и смятая пачка сигарет Marlboro. Дождь начался внезапно, смывая пятна на
Лина, 16 лет, переезжает с матерью Эльзой в парижскую квартиру после развода родителей. Дом 1930-х годов с витражом в форме глаза на лестничной клетке. Эльза, уставшая от смены ночных дежурств в больнице, отмахивается: *«Царапины? Крысы. Или соседский кот»* — когда дочь показывает следы на двери в чулан. Лина находит в щели рамы письмо 1987 года с детским почерком: *«Оно дышит через стены. Не
Анна, в рваной куртке, разгружает ящики в сельпо деревни Заозерье, когда замечает черный джип с московскими номерами. Ее брат Дмитрий, сварщик из местной котельной, пьет чай с вареньем из морошки и бурчит: «Ты думаешь, они просто так сюда приехали? Ищешь trouble…» На следующий день в заброшенной церкви находят тело лесника Степана — в кармане его телогрейки записка: *«Не лезь в чужие дела»*. Анна
В кафе на Никольской Игорь Семёнов вытирал кофейное пятно на блокноте, пока Кирилл, в мятом пиджаке, рассказывал про папку с метками «ОВ» в архиве Минтранса. «Там не только про мосты, – Кирилл пригнулся, будто микрофоны висели в гирляндах над столиком. – Встречались фамилии из девяностых. Тот тип с автосервиса, помнишь?» За окном милицейская «Волга» притормозила, и Игорь машинально сунул диктофон
Лука, худощавый парень в потёртой кожаной куртке, копался в коробках на блошином рынке Ла-Латина в Мадриде. Под слоем пожелтевших открыток с видом на Алькасар он нашёл медальон с выгравированным именем «Клара Монтес, 1937» — внутри застрял клочок газеты о расстреле учителей в Барселоне. Вечером, разбирая находки в своей каморке над тапас-баром, он услышал стук: на пороге стояла Кармен,
Со Минджэ, 24 года, три года работает в круглосуточном магазине возле станции Ичхон. Ночные смены, запах растворимого кофе из термокружки, треск холодильников. Подруга Юнджи из соседнего кафе забегает перед закрытием: *«Опять эти банки с тунцом переставлять? Хозяин совсем рехнулся»*. Минджэ смеётся, протирает пыль с полок с сигаретами. В 3:17 утра заходит Ли Тэхен — в рубашке с помятым
В занесённом снегом городке Барроу-Крик на Аляске метеоролог Лиам Гарретт замечает, что температура падает на 10 градусов каждые 20 минут, а барометр показывает невозможные значения. Он звонит Эмили Вон, местному врачу, пока связь ещё работает: «Ты видишь, что за окном? Это не шторм. Здесь какая-то… геометрия». В соседнем трейлере подросток Джейкоб Райс пытается починить генератор, пока его мать
Эмили Кларк, 34-летняя звукорежиссер, переезжает в лондонскую студию «Black Willow», заброшенную с конца 1970-х. При разборе архива она находит коробку с кассетами, помеченными *Project Llyn*. Первая запись — мужской голос на валлийском: *«Ты разбудила нас»*, за ним гул, похожий на скрип винила. Техник Джек Харпер, ворчащий о поломанном микшерном пульте, замечает трещины на стенах, которых утром