Лина, девятнадцатилетняя бариста из кафе «Мокко» в Чикаго, находит в мусорном баке за углом обгоревшее перо с серебряным отливом. На следующий день к ней в смену заходит Кайл — парень в потрепанной косухе, который просит «кофе с корицей и что-нибудь, от чего перестаешь чувствовать земное притяжение». Его левая лопатка неестественно выпирает под тканью, а на шее висит кулон в форме сломанного
Мика, 17 лет, каждое утро протирает стойку в кафе «Blue Mug» на углу 5-й авеню и Мейн-стрит. Запах пережаренных зерен смешивается с гудками такси за окном. «Двойной эспрессо, без сахара», — бросает мужчина в кожаной куртке, даже не отрываясь от телефона. Вечером, возвращаясь через парк Линкольна, она натыкается на Алекса, который роняет стопку книг с желтыми от времени обложками. «Эй, осторожнее!
Марк, менеджер кол-центра в полупустом офисе на окраине Финикса, в 7:15 утра наливает третью чашку кофе из сломанной кофемашины. "Ирис, ты ж программист, — говорит он, стуча по аппарату, — почини уже эту хрень". Ирис, в толстовке с пиксельным драконом, не отрываясь от монитора: "Мне платят за код, а не за ремонт". В соседней кабинке Джастин, новичок, гуглит "как отменить
Лейла, 14 лет, случайно сломала старую стеклянную звезду с верхушки ёлки, которую её мать Эмили хранила со времён бабушки. Вместо признания, она убегает в гараж, где её младший брат Джейкоб, 8 лет, пытается собрать робота-оленя из хлама. «Если папа узнает, он опять про «бережливость» лекцию прочтёт», — бормочет Лейла, пряча осколки в коробку от пиццы. По дороге в школу они видят, что соседский
Лена, с сигаретной пачкой «Lucky Strike» в кармане фартука, меняет фишки у стола с покером в подвальном казино на окраине Берлина. Клиент в потёртой кожаной куртке, представившийся Каспером из Вроцлава, просит коньяк со льдом, но бар уже закрыт. «У вас тут как в Кракове 90-х — света нет, зато риск есть», — бросает он, разглядывая татуировку на её запястье: цифры 12.09, дату банкротства отцовской
Кайто, худощавый парень в потертой косухе, каждую ночь развозит на стареньком *Honda Super Cub* заказы из закусочной «Акаибоу» в районе Сибуя. Однажды в три часа утра к нему в боковое зеркало постучала Рин — девушка с фиолетовым ирокезом и татуировкой карпа на шее. «Довезешь до порта? У меня тут... — она мотнула головой в сторону темного переулка, — неотложные дела». В багажнике ее рюкзака
Лена Моррисон, эпидемиолог из чикагской клиники «Св. Луки», три дня не спала, сравнивая пробы слюны пациентов. Её брат Джейкоб в это время вез трейлер с бутилированной водой по шоссе 55, объезжая блокпосты. В аптеке на окраине Спрингфилда, где кондиционер сгорел еще в мае, фармацевт Марвин выменивал таблетки от давления на пакет льда. «Воды нет, но лёд растает», — бормотал он, вытирая шею грязным
В швейцарской деревне Лукас, механик с татуировкой волка на запястье, находит в разобранном «Пежо-205» пакет с турецкими сигаретами и фотографией своей покойной матери. Он звонит сестре Марине, которая работает в парижском кафе: «Ты точно говорила, что отец умер от инфаркта?» Тем временем в стамбульском районе Фатих Юсуф, продавец старых часов, получает от клиента медальон с выцарапанным словом
Ли Сяохуэй, корреспондент местного портала в Чэнду, заметил странный всплеск просмотров статьи про отравление воды в районе Цзиньцзян. В архивах он нашел первоисточник — пост в Weibo от аккаунта «Синьхуа_новости_24», который позже исчез. За чашкой пуэра в тесном кафе на улице Хунси он показал скриншоты Чжан Мэйлин, своей соседке, которая подрабатывала взломом аккаунтов. «Почему именно эта
Лука, мойщик посуды в неаполитанской пиццерии «Соллечо», случайно подслушал разговор двух мужчин в кожаных куртках за столиком у окна. «К пятнице груз должен быть в порту Бари, или Дон Риккардо задаст вопросы», — бросил тот, что постарше, разминая пальцами крошки от канноли. Ночью Лука нашел в мусорном баке заведения конверт с фотографией своей сестры, Марты, в обнимку с сыном местного судьи. Его
Итан Харпер, инженер-биохимик с привычкой жевать мятные леденцы во время работы, каждое утро пробирался через подвал заброшенной фабрики в Бруклине, чтобы попасть в секретную лабораторию. Там, среди проводов и пробирок с розоватой жидкостью, он собирал из синтетических тканей и нейросетей человека по чертежам, которые хранил в облаке под паролем «Маргарита1987» — кличка его умершей собаки. Его
Дмитрий Сазонов вернулся в поселок под Норильском спустя десять лет — поезд пришел с опозданием на три часа, перрон завален ржавыми бочками из-под солярки. В старом доме нашел дневник отца, геолога: *«Шахта №4 провалилась, но они продолжают бурить. Что-то там есть, не нефть…»* На развалинах заброшенной обсерватории встретил Ольгу, дочь шаманки, которая раздавала листовки против расширения