Лейла Мендоса, барменша из съемной квартиры на окраине Лос-Анджелеса, находит в ящике старого комода, доставшегося от предыдущей жилички-художницы, потрепанный дневник с надписями на санскрите. В тот же вечер, разбирая счета за электричество, она машинально повторяет фразу из тетради — внезапно гаснет свет во всем квартале. «Че за хрень?» — бормочет она, тыкая в выключатель, пока за окном соседи
Марвин, пятнадцатилетний фанат астрономии, каждое утро проверял самодельный телескоп на крыше гаража. Его соседка Зои, в рваных джинсах и с краской в волосах, таскала из дома бутерброды с арахисовой пастой, чтобы поделиться перед школой. Однажды в старом сарае за автозаправкой они нашли коробку с плёнками 80-х: кадры с горящим домом на холме и голосом за кадром: *«Они не ушли, они ждут…»*. Марвин
Кася, втискиваясь в переполненный трамвай №17 на Мостовой, уронила папку с чертежами архитектурного факультета. Марек подхватил листы, пока ветер с Вислы не разметал их по асфальту. «Ты опять не спала? — спросил он, замечая синие тени под глазами. — Опять твой кипятильник дымился до трёх?» В общежитии на Тарговой они неделями искали связь между исчезновениями студентов и странными граффити у
Лиам, 34 года, в помятой оливковой рубашке, сидел у окна в кафе возле станции «Эджвер-роуд». На столе — два пустых эспрессо-стакана и конверт с обрывками заметок на иврите. София, рыжая в кожаном пальто, бросила сигарету в лужу у входа: «Твой отец звонил из Брикстона в три ночи. Говорил про «серых» и какую-то сеть под Тауэром». Она достала карту Лондона с метками — красный крест возле заброшенной
Светлана, учительница литературы из подмосковной хрущевки, получает выговор от директрисы школы за «непедагогичное поведение» — накануне она выбросила в окно класса сломанный стул, когда десятиклассник Артем Гусев демонстративно жевал жвачку. «Вы хоть понимаете, что пенсию мою на ремонт потрачу?» — шипит завхоз Лидия Петровна, размазывая пальцем пятно краски на подоконнике. Вечером Светлана
Эмили, 28 лет, работает в манчестерской библиотеке, сортирует старые издания Диккенса. В четверг утром замечает Джека, 32 года, в потёртой кожаной куртке, который пятый день подряд листает один и тот же сборник стихов Эмили Дикинсон. «Вы либо фанат, либо пытаетесь впечатлить кого-то», — бросает она, протирая пыль с корешка. Джек усмехается, прячет под стопкой газет фотографию женщины в чёрном
Эмили Картер, 27 лет, бармен из Торонто, обнаружила в коробке с дедовскими часами пачку писем 1950-х. Конверты пахли плесенью, адресованы некой Маргарет Ллойд от мужчины по имени Тео. «Он писал про стройку какого-то отеля на берегу озера Онтарио, — сказала она брату Люку за кухонным столом, перебирая потрескавшиеся фотографии. — Дед никогда не упоминал Маргарет. Кто она?» Люк, затягиваясь
В Лас-Вегасе, на кухне с треснувшей плиткой и запотевшими окнами, Шейла роняет нож, пытаясь нарезать утиную грудку. Гордон, в запачканном фартуке, хватает её блюдо: «Ты что, кормить этим свою бабушку собралась?» — рычит он, тыкая пальцем в пережаренный соус. Маркус, за соседней стойкой, украдкой подбрасывает картофель в духовку — его рука дрожит от ночной смены в закусочной. Вентиляция гудит, но
Марк, 17 лет, чинит старые «хонды» в гараже отца на окраине Нью-Брайтона. По ночам он сдирает номера с разбитых машин на свалке «Ржавый Гвоздь», чтобы продать их перекупщику по кличке Крыса. Однажды в его рюкзак попадает конверт с криптоключами от сервера мэрии — их забыла Лина, девушка из IT-отдела, которую он случайно задел, убегая от охранника. «Твои потные пальцы испортят чипы», — бросает
Клод, 54-летний художник с потрескавшимися пальцами от масляной краски, каждое утро покупает багет у уличного продавца на площади Тертр. В его мастерской на Монмартре, заваленной эскизами парижских крыш, появляется Эмили — 22-летняя студентка Сорбонны, разыскивающая владельца старого чемодана с письмами 1943 года. «Вы рисовали эту женщину?» — она тычет в пожелтевший портрет из чемодана, где
Мийя затянула потрескавшийся ремень на двигателе старого холодильника, пока Кай ковырялся в проводке под столом, заваленным отвертками и обрывками изоленты. Их мастерская в Бруклине пахла машинным маслом и жженым кофе из автомата на углу. «Опять скачки напряжения», — бросила она, вытирая руки о рваную футболку с логотипом закрывшегося видеопроката. Кай достал из кармана смятый чек с координатами:
Такуя, младший архивариус в муниципальной конторе Сайтамы, обнаружил за подвесным потолком папку с документами 1987 года. Внутри — фотография женщины в синем кимоно, стоящей у заброшенной аптеки «Ямагути», и расписание поездов с пометкой «23:15, платформа 4». За ужином в закусочной «Хару» он показал снимок Нао, коллеге-стажеру: «Знаешь это место?» — «Бабушка носила такие пояса... Но аптеку снесли