Вроцлав, осень 2021-го. Магдалена Новак, 27 лет, с рыжими волосами до плеч и привычкой теребить серебряный кулон, работает в муниципальной библиотеке на улице Свидницкой. Во время разбора старых коробок в подвале она находит потрепанный дневник 1943 года с инициалами «А.В.». Между страницами — фотография женщины в платье с геранью в волосах и схема тоннеля под районом Кшики. «Ты копаешься в
Лиен, 19 лет, в рваной соломенной шляпе, копается в высохшей земле у хижины с треснувшими глиняными кувшинами у порога. Её сосед Хоанг, коренастый рыбак с татуировкой карпа на предплечье, чинит сети, брошенные на пыльный причал. «Дождей не было три месяца, — бормочет Лиен, вытирая пот с виска, — река скоро станет лужей». Хоанг хрипло смеется: «Завтра шторм с моря придёт, слышишь, как чайки орут?»
Андраш Ковач, ветеран-эколог с облупленной краской на «Жигулях», каждое утро объезжает промзону возле Дуная. В пятницу, между разгрузкой бочек с химикатами и ворчанием сторожа Габора («Опять твои пробы, старик?»), он натыкается на труп выдры с оранжевыми пятнами на шерсти. В кармане рюкзака — фотография племянницы Лили в очках с толстой оправой: «Дядя, это из-за нового завода?» В кафе «Желтый
В сталелитейном городке Риверс-Холлоу Вернон Барлоу, 34 года, разгружает ящики в аптеке «Санрайз» после увольнения с завода. Его младший брат Тревис, с татуировкой паука на шее, притаскивает в гараж разбитый холодильник, внутри — свёрток с наличными и пистолетом. «Чё это, Тревис?» — Вернон перекрывает шум радио. «Не твоё дело», — брат прячет свёрток под старым брезентом. Вечером Вернон замечает
Лето Атрейдес, сжимая в руке голографическую карту шахт, объясняет Полу: «Песок здесь ест даже металл. Забивает фильтры, ломает сенсоры — без щёточки из кожи тушкана не выжить». Они стоят на посадочной площадке Каладана, где механики в промасленных комбинезонах ковыряют двигатели транспорта, готовя флот к перелёту на Арракис. Джессика, поправляя серебряную заколку в волосах, шепчет служанке:
Мэдисон, пятнадцатилетняя дочь шерифа Дэвида, копается в старом сундуке на чердаке и вытаскивает потрепанный дневник 1987 года. На страницах — детские рисунки ручья с красной водой и запись: *«Они вернутся, когда деревья замрут»*. На следующий день она с подругой Лекси пробирается к заброшенной лесопилке у реки. Лекси спотыкается о ржавую цепь, вросшую в землю. "Слушай, может, хватит?"
В Барселоне, на углу улицы Каррер-де-Малграт, 23-летняя Алисия Мора каждое утро протирает стойку кафе "El Rinconcito". В пятницу, пока разливала эспрессо для пожилого клиента в берете, заметила, что часы над дверью остановились. «Сеньор Гомес, вы же электрик — посмотрите, что с механизмом?» — крикнула через гул кофемашины. В ответ он лишь махнул рукой: «Мало времени, дочь ждёт в
Лида, 17 лет, в рваных кроссовках и потертом пуховике, копается в архиве полузаброшенной школы под Уралом. Находит записи 1983 года: список детей, исчезнувших после урока труда. «Бабка говорила, их зачистили за колдовство», — бормочет она, разглядывая пятнистые фотографии. В заброшенном цеху за селом, где пахнет мазутом и гнилыми досками, старик-электрик Семён Иванович шипит: «Не лезь, куда не
Минджун заказывает американо в кафе возле станции Каннам, когда Сохён садится напротив, роняя вилку из дрожащих пальцев. «Три встречи в неделю, отдельные спальни, никаких вопросов о прошлом», — говорит он, не отрываясь от экрана ноутбука. Она молча подписывает контракт, оставляя пятно от помады на странице, пока за окном такси сигналят в пробке. «Вы точно справитесь?» — он впервые смотрит ей в
Молодой парень Витя с рыжим ирокезом и рваной курткой работает ночным сторожем на заброшенном хлебозаводе в пригороде. Каждую смену он замечает, как из старых печей выползают тени, похожие на сплющенных кошек, а в подсобке с прогнившими мешками муки слышит шепот: *"Дай им хлеб, и они уйдут"*. Его соседка по общежитию, медсестра Лиза с татуировкой цикадки на запястье, однажды застает его
В октябре 1854 года китобойное судно «Арктик» под командованием капитана Джеймса Фэйрфилда попало в шторм у берегов Ньюфаундленда. Моряк Томас Гаррет, затягивая узлы на парусе, прокричал: «Левый борт под водой!» — но волна высотой с мачту уже перекатилась через палубу, унося за собой бочки с ворванью. Фэйрфилд, обмотав вокруг ладони мокрый шарф, приказал рулевому повернуть к берегу, но руль
В Нью-Йорке инженер-проектировщик Карла Мендоса, в оранжевой каске и потёртой куртке, стояла под балками моста Куинсборо, проверяя расчёты на планшете. «Если ветер усилится до 20 узлов, эти заклёпки не выдержат», — бросила она помощнику, Джейку, который поправлял очки и переспрашивал: «Ты уверена, что не 25?» Рядом рабочие в заляпанных краской ботинках таскали стальные тросы, а в трейлере пахло