Карел чинит старую «Шкоду» в гараже за панельным домом, пока Элемент ковыряется в разобранном телефоне — ищет контакты перекупщика. «Опять эти провода путаешь?» — бросает Карел, вытирая руки об промасленную тряпку. Точка врывается с пакетом из «Биллы»: «Свинина по акции, картошка. Кто последний — тот варит». Шампунь, заспанный, в мятом халате, появляется на лестничной клетке: «Я вчера Клименту
В переулках Мехико-Сити, заваленных пластиковыми стульями от *taquerías*, Лусио, 17-летний курьер с татуировкой орхидеи на шее, натыкается на глиняный амулет в груде мусора возле рынка «Ла Мерсед». — *«Чёрт, это же из храма Уицилопочтли»,* — бормочет он, протирая артефакт краем футболки. В ту же ночь его соседка Ванесса, студентка-антрополог с фиолетовым *анкхом* на ключице, взламывает городской
Лина, студентка-архитектор, подрабатывает в кафе *Kiezwelt* на окраине Берлина. Во время ремонта в подсобке она находит коробку с письмами 1980-х, адресованными хозяйке кафе Эльзе Браун. В одном из конвертов — ключ и схема парка Тиргартен с пометкой «под вязом у ручья». Заинтригованная, Лина привлекает Йонаса, клиента, который каждый вторник заказывает кофе с кардамоном и пишет диссертацию о
В Санто-Доминго, на улице, заставленной лотками с манго и платано, 35-летняя Мария Кортес торгует самодельными свечами в жестяных банках. Её старшая дочь, 14-летняя Люсия, после школы забегает к матери, пряча под курткой учебник по биологии — его порвал одноклассник. «¿Cuánto hoy?» (Сколько сегодня?) — спрашивает Мария, вытирая пот с висков. Люсия молчит, копаясь в мелочи из кармана: хватит
Лора Меррик, судмедэксперт с привычкой жевать мятные леденцы во время вскрытий, замечает на теле подростка со сломанной ключицей следы неизвестного токсина. «Дерек, глянь на печень — пятна как от старого антифриза, но формула не сходится», — бросает она помощнику, который ковыряет отверткой сломанный холодильник в углу лаборатории. Они работают в подвале окружного морга Бриджтауна, где
Джейк, бывший хакер с татуировкой змеи на запястье, ковыряется в серверах лос-анджелесской IT-компании "Вектор". Он натыкается на шифрованный файл с пометкой *Project LYNX* и списком имён: сенатор Эверетт Грэй, доктор Лиза Морроу, его собственный брат Дэнни, погибший в 2017-м при странном ДТП. В кафе на Санта-Моника-бульвар, заляпанном кофейными пятнами, Джейк сталкивается с Эмили —
Эгон Шмидт, 27 лет, моторист из Мюнхена, находит в гараже отца потёртый дневник с чертежами странного устройства — смесь генератора и креста. За пивной кружкой друг Феликс, в масляном комбинезоне, усмехается: «Твой старик хотел воскрешать моторы или людей?». Через три дня Эгон, чиня проводку в подвале церкви Св. Анны, получает удар током. После этого видит тени: старуха с собакой у пекарни на
В старом здании фирмы «Кроноспан», продающей упаковочную бумагу, менеджер Грег Моррис каждое утро начинает с попытки починить сломанный кофейный аппарат. Его коллега, бухгалтер Карен Лим, прячет под столом коробку с бездомным котенком, которого подобрала у мусорных баков на парковке. В соседнем кабинете Маркус Бойд, сотрудник отгрузки, пытается заклеить скотчем треснувшее окно, пока его напарница
Роберт, 35 лет, работает механиком в крохотной мастерской на окраине Ченнаи. Каждое утро он завтракает *идли* с острым чатни, который готовит его жена Малика, пока их дочь Аша копается в рюкзаке, собирая тетради с выпадающими страницами. «Сломался скутер у того адвоката с рынка — требует скидку, будто я ему родственник», — бормочет Роберт, вытирая руки промасленной тряпкой. Вечером он заглядывает
Рэнтон, затянутый в потертый комбинезон, копался в грудѣ обломков возле полуразрушенной телевышки в Токио-3. Эврика, с обожженной щекой и перебинтованной рукой, передала ему проржавевший болт: «Седьмая секция — здесь только мусор». Они ютились в заброшенном здании бывшего караоке-бара, где на кухне вечно пахло жареной ворванью из консервов. Ночью, когда дождь стучал по жестяной крыше, Рэнтон
Марта Леннокс, сортировавшая жалобы в 14-м кабинете офиса на Уэбстер-стрит, вытирала пальцем кофейное пятно на конверте. Джерри Коулман, закинув ноги на стол, читал вслух: *«Ваш тостер превратил мой багет в уголь»* — и фыркал. **"Ей явно надо было жарить картошку, а не хлеб"**, — бросил он, кидая письмо в папку «Абсурд». София Ривера, перебирая пачки документов, щелкнула автоматом
Пим, младший бармен в захудалом баре возле рынка Чатучак, каждую ночь протирает стойку тряпкой с запахом прокисшего сахарного тростника. Её начальник, Ноп, кричит из подсобки: *«Лёд опять кончился! Ты вместо того, чтобы глазеть на пьяных туристов, лучше б лоток пополнила!»* В углу сидит Лек, завсегдатай с потёртым блокнотом — рисует комиксы про богов-пьяниц, пока допивает третий виски с колой.