Лена просыпается в палате с бежевыми стенами, воняющими антисептиком. На запястье — браслет с надписью «М. Беннет». Медсестра приносит ей кофе в бумажном стакане: «Ваш муж Дэвид ждет у администратора». Дома, в двухэтажном кирпичном доме на Hickory Street, пятилетняя Эмили рисует фиолетовых кошек — раньше она ненавидела этот цвет. Лена листает блокнот с датами прививок: почерк похож на ее, но
Лика, 17 лет, после пар в колледже шла по питерскому Лиговскому проспекту, жмурясь от осеннего дождя. В кармане куртки звенел ключ от антикварной лавки "Феникс", где она подрабатывала разбором старых книг. Бабушка, оставляя дежурный стакан чая с гвоздикой, бросала через плечо: "Не лезь в подсобку — там зеркало с трещиной. От прадеда осталось, не для тебя". Но вечером, протирая
Танджиро, таща за спиной корзину с закутанной в бамбуковый мундштук Нэзуко, вместе с Зеницу и Иноске поднимается в вагон поезда. Зеницу, нервно теребя рукоять меча, бормочет: «Здесь пахнет гнилой редькой… Точно демоны близко». В салоне пассажиры дремлют под монотонный стук колёс, а кондуктор в потрёпанной форме предлагает чай с рисовыми шариками. Неожиданно из купе выходит Киую — девушка в кимоно
Герб Алперт сидел в углу гаража на Вайн-стрит, поправляя очки, пока Джерри Мосс листал пачку счетов. Кофе в жестяной кружке остыл, оставив на столе коричневое кольцо. «Лейбл назовем A&M — наши инициалы, звучит как серийный номер», — сказал Герб, дорисовывая логотип на салфетке. Джерри усмехнулся: «Хуже, чем «Мосс-Алперт». За стеной трубач из их первого состава нервно стучал пальцами по
Мико засунул ствол под груду футболок в шкафу, пальцы дрожали — впервые держал оружие. За окном кухни Джесси разминал затекшую ногу, тыкая вилкой в холодную пиццу с ананасами: «Ты уверен, что никто не видел?» На полу валялись пустые банки из-под энергетиков, в воздухе вяз запах гари — соседи жгли листья. Ответа не последовало, только хлопок дверцы машины за окном заставил обоих вздрогнуть.
В старом районе Касабланки, Инес Лароз, дочь владельца мастерской по ремонту радиоприёмников, тайком записывает уличные звуки на кассетный магнитофон. Ее сосед Амин, парень в потёртой кожаной куртке, торгует контрабандными пластинками из Франции. «Твой отец опять кричал на маму из-за счетов за электричество, — говорит он, разбирая коробку с винилом. — Возьми эту катушку, пока не увидел». Инес
Микаэла и Юичиро, братья с разницей в пять лет, патрулируют переулки возле станции Сибуя по ночам. Старший, Юичиро, тащит за собой потрёпанный чехол с катаной, младший — Микаэла — настраивает арбалет с серебряными стрелами, пока они ждут у старой закусочной. "Снова опоздали на десять минут", — бормочет Юичиро, разглядывая следы когтей на кирпичной стене. Домой возвращаются под утро: их
Люка, худой парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро покупает два круассана в булочной на углу улицы Мобер. «Для друга», — бормочет он продавщице, хотя за его спиной никого нет. По вечерам он сидит на скамейке у канала Сен-Мартен, рисуя в блокноте мужчину в чёрном пальто — Эмиля, с которым якобы обсуждал Камю неделю назад. «Ты опять вчера весь вечер просидел у окна?» — спрашивает соседка
Эмили Картер, детектив из Чикаго, приезжает в родной Блэк-Рок после гибели сестры Сары. В комнате покойной она находит потрёпанный дневник с записями о встречах в старом сарае за автосервисом Гарри. «Майкл платит, но боится их», — строчка на обороте страницы, прожжённой сигаретой. Шериф Том Харпер, друг детства Эмили, пытается отговорить её: «Здесь всё давно закрыто. Не нарывайся». В кармане
Адитья, мойщик посуды в кафе *Chai Point* на окраине Мумбаи, заметил, что ночью столовые приборы исчезают. Вместо них в корзине появлялись ржавые монеты с гравировкой в виде глаза. «Опять эти чертовы рупии!» — бормотал он, показывая находку Рахулу, разносчику чая, который жил в комнате над кафе. Рахул, затягиваясь дешёвой сигаретой, упомянул пропажу девушки из соседнего квартала: «Её мать
Лидия, студентка-биохимик, каждое утро замечала, что кофемашина в кафе *Red Haze* на углу Брик-Лейн сбрасывает настройки ровно в 8:47. «Опять тот же звук — как скрежет замка», — бормотала она, протирая стол с царапиной в форме полумесяца. В метро по пути в лабораторию она ловила обрывки разговоров, которые повторялись дословно: мужчина в клетчатом шарфе жаловался на цены на бензин, а девочка в
Энни, 27 лет, тащит треснутый микрофон из подвала комеди-клуба «Желтая лампа» на Сансет-стрит. Ее брат Джимми, 24, в это время переписывает шутку про доставку пиццы с ананасами, сидя на кухне их съемной квартиры в Коретауне. В холодильнике — три банки энергетика и контейнер с заплесневелым хумусом. Карлос, сосед-музыкант, стучит в стену: «Выключите уже этот дурацкий подкаст!» Мэйси, подруга Энни