В центре — Луиза, 22 года, рисует граффити с портретами *desaparecidos* на стенах Колония-Либертад. Каждое утро она крадёт баллончики из магазина «Ферретерía Сан-Маркос», где хозяин Рауль кричит: «¡Ya ni los ves, ¿verdad?!» — тыкая пальцем в следы краски на её рваных кедах. Днём она встречает Карлоса, таксиста 35 лет, который возит в багажнике коробки с инсулином через границу. Его машина — белый
Митсуки Ямато, студентка-астрофизик из Токио, заметила аномальные всплески в данных спутника JAXA. Её профессор отмахивался: «Глюки после обновления софта», но она тыкала пальцем в график на ноутбуке — пики совпадали с радиомолчанием спутников над Атлантикой. Тем временем в Оклахома-Сити шериф Джеймс Хендрикс искал фермера, пропавшего вместе с шестью коровами. Его сын Тревор, ковыряясь в грязи у
Кирилл, курьер из Екатеринбурга, случайно оставляет сумку с заказом у входа в ТЦ «Гринвич». Возвращаясь, замечает под скамейкой флешку с гравировкой «СЛОН». Дома, в хрущевке на улице Малышева, подключает ее к ноутбуку — открывается интерфейс с картой города и сотнями камер. «Черт, это же все дворы и подъезды…» — бормочет он, пока чайник на кухне шипит. Утром, развозя посылки, проверяет систему:
Генри, механик из Крествуда, замечает Лив в придорожном кафе через неделю после гибели жены в ДТП. Она берет кофе навынос, оставляя чаевые монетами, и заговаривает: "Твоя рубашка в масле. Носить такое домой — плохая примета". На следующий день она уже стоит у его гаража с коробкой пончиков, утверждая, что ищет работу. Генри отмахивается, но вечером находит её фото в соцсетях дочери —
Лера Мокетси втихаря разгружает тушки на бойне в Соуэто, пальцы слипаются от засохшей крови. Дома в двухкомнатной хрущёвке её младший брат Джабзу не спит — опять колотит кулаком в стену, бормоча что-то про «проклятые голоса». Сегодня Лера принесла украденную печень в жестяной банке из-под печенья: «Это для школы, — врёт соседке через забор, — проект по биологии». Ночью ловит обрывки радио в
Ли Хан, бывший монарх, и его жена Со Мин упаковывают фарфоровые чашки в картонные коробки из-под риса, пока их дочь Йерим в наушниках перекатывает чемодан по мраморному полу дворца. Секретарь Ким Тхэсок, в мятом пиджаке, нервно проверяет договор аренды трёхкомнатной квартиры в Апгуджоне: «Ваше величество, там нет гардеробной для королевских мантий». Ли Хан, закатав рукава, пытается привязать
Хи Су, замученная художница с высохшими красками в рюкзаке, прилетает в Инсадон на открытие своей выставки. В аэропорту дочь Ынсо шлет голосовое: «Опять эти твои синие тени на портретах. Как будто все люди — призраки». Вечером, разбирая старые эскизы в съемной мастерской возле моста Ханган, она натыкается на портрет девушки в застиранной униформе кафе «Морская раковина» — Ан Ёнъю. Всплывает
Олег, механик с заправки на выезде из Каменец-Подольского, три недели не замечал трещину в кухонном окне, пока Марина не ткнула в стекло мокрым полотенцем: «Опять сквозняк! Ты же обещал заменить ещё зимой». В ящике комода под слоем старых квитанций они нашли письмо от нотариуса — дедов дом с яблоневым садом мог перейти к дальнему родственнику, если за месяц не соберут справки. «Там же участок за
Амир, таксист из старого района Ташкента, возвращался с ночной смены, когда на пустынной улице Шайтантара его остановили двое в чёрных куртках. **«Ты Абдурахимов?»** — спросил тот, что пониже, держа в руке смятый листок с фотографией. Амир кивнул, не глядя, думая о долгах за квартиру. Через час он уже сидел в кабинете с облезлым линолеумом, слушая, как следователь перечисляет даты взрывов в
Эмили, 27 лет, работает в крошечном кафе на окраине Сиднея, где каждое утро вытирает подтеки латте-арта со столешницы из пластика под мрамор. Её сосед Джейкоб, гитарист из паба "Коралловый риф", заходит перед концертами, заказывает двойной эспрессо и оставляет чаевые монетами. "Ты всегда разговариваешь с клиентами о Кафке, или я особенный?" – спрашивает он, когда Эмили
Томас Барлоу выходит из поезда на станции Гримсхолм, рюкзак с оторванным ремнем болтается на плече. Дождь стучит по ржавой крыше платформы. Сестра Эмили, в промокшем плаще, бросает: *«Отец сдох полгода назад. Оставил нам ипотеку и ящик виски»*. В баре «Королевский дуб» за стойкой Лиза, с татуировкой змеи на запястье, наливает ему виски, не глядя. *«Думала, ты сгниешь там»,* — бросает она, вытирая
В прибрежном городке Бэйсайд местный гробовщик Элиас Кроули обнаруживает в кармане покойника ключ от заброшенного маяка. Он замечает, что на трупе нет следов разложения, хотя тот пролежал в земле неделю. Элиас звонит своей сестре-криминалисту Марго: «Ты когда-нибудь видела, чтобы утопленник пах жасмином?» Тем временем барменша Лола, подрабатывающая в похоронном бюро, находит в конторе старые