Олег, слесарь с завода «Арсенал», в пятницу вечером копался в проводке на кухне своей хрущевки. За стеной соседка Галя громко ругалась с котом: «Барсик, опять в тапки нагадил!». Жена Анна разложила на столе квитанции за свет — 1,347 гривен. «В Польше у Санька бригада собирает теплицы. Месяц — полторы тысячи евро», — Олег вытер ладонью пот со лба. Анна резко хлопнула дверцей холодильника: «А моя
Лида, кассирша в продуктовом на улице Гагарина, каждое утро пересчитывала мелочь из кассы, пока сын Сережа, в синей куртке с оторванным рукавом, толкал машинки по грязному линолеуму у витрины. В четверг, когда сломалась кофеварка в «Березке», в магазин зашел Максим в помятом пиджаке, искавший адрес старой стоматологии: «Вывозишь зубные кресла в Москву – сам не разберусь, где тут ваш переулок
Марко, 19 лет, воровал запчасти с парковки у супермаркета «Гринвич», пока его друг Джастин отвлекал охранника разговором о бейсболе. Их банда — «Серые тени» — контролировала три квартала в промзоне Брукхейвена: заброшенный склад с граффити в виде волчьей пасти, автосервис «Дизель» и закусочную «Эль-Пико», где продавали буррито с двойной порцией чили. Эйва, новенькая из соседнего района,
Лена, девятнадцати лет из Гамбурга, три раза в неделю ездит на велосипеде в приют для бездомных собак на окраине Берлина. Её сосед по общежитию, Марко, парень с татуировкой лисы на запястье, ремонтирует старую школу в Шпандау: снимает краску со стен шпателем, ворчит, что вместо волонтёрства мог бы подрабатывать барменом. «Ты же сам выбрал экологию вместо денег», — напоминает София,
Летом в Берлине Лиза, 22 года, моет чашки в кафе *Kreuzberg Echo*, пряча наушник под фартуком. Её сосед Макс, в рваной куртке, рисует в углу эскизы мостов, которые никто не заказывает. «Ты опять забыл вынести мусор», — бросает Лиза, вытирая пенку с кофемашины. Он хмыкает: «Лучше скажи, когда перестанешь бояться спеть на открытом микрофоне». По вечерам они крадут ягоды с кустов в парке
Николай, в засаленной куртке с запахом солярки, возвращался с завода через пустырь, где местные ребятишки гоняли мяч с облезлой кожурой. Дома, на кухне с треснувшим стеклом в раме, Марина перебирала картошку в дуршлаге. "Ленка в комнате. Говорит, тебе надо", — бросила она, не поднимая глаз. Дочь сидела за столом, ковыряя лак на ногтях: "Пап, я документы в московский отправила.
Анна Семёнова, управдом пятиэтажки на улице Ленина, 15, каждое утро начинала с обхода дворов. В подъезде №3 треснула ступенька — жилец с третьего этажа, слесарь Виктор, тыкал в нее пальцем: «До первого перелома ноги ждём?». В квартире 12 пенсионерка Марфа Петровна варила борщ, а на подоконнике гудела герань в жестяных банках. «Переселят вас в новостройку, — говорила Анна, протирая очки, — там
Лиза в синем плаще с оторванной пуговицей ждала Максима у вокзала в Екатеринбурге, переминаясь с ноги на ногу. Осенний дождь стучал по ржавой крыше киоска «Шаурма №5», где они обычно встречались после его смены на заводе Уралмаш. «Билет на завтра. В Питер», — сказала она, доставая смятый листок из кармана джинсов. Максим, в засаленной куртке с запахом машинного масла, засмеялся: «Ты же ненавидишь
Мария, 17 лет, живет в Черновцах на улице с разбитыми фонарями. Каждое утро она заезжает в магазин "Сонце" за хлебом, пока ее велосипед с пластиковой корзинкой скрипит на поворотах. "Возьми вареники для бабушки", — кричит продавщица Оксана, вытирая руки о клетчатый фартук. Дома старуха разворачивает газету с объявлениями о пропавших котах: "Опять *Русское радио* глушит
Рой Кон, плотник с обветренными руками, каждое утро заворачивал бутерброды в газету, пока Джуди, его жена в помятом халате, чистила апельсины для дочери Эмили. На стройке в Бронксе он бригадирил с парнями в заляпанных краской комбинезонах — Сэл с сигаретой за ухом вечно шутил про профсоюзы, а молодой Пуэрто-риканец Луис носил в кармане фото невесты. Вечерами Рой засиживался в «Серебряном якоре»,
В Джакарте 16-летняя Рая, дочь уличного торговца специями, случайно взламывает защиту корпоративного дрона, доставляющего лекарства. Её замечает Итан, 22-летний хакер из Лос-Анджелеса, скрывающийся в подвале кафе с разбитым экраном ноутбука. Он вербует её в группу из четырёх человек: Тэо, индонезийский геймер с татуировкой питона на шее, Лина, бывшая студентка-биолог, уличённая в краже реактивов,
Софи, девочка с рыжими косами, каждое утро развешивала на веревке отцовские шляпы — коричневые котелки, потрепанные фетровые. Ее отец, Генри, кашлял в углу мастерской, вырезая из старого картона выкройки. "Сегодня на рынке морковь подешевела", — бросала Софи, завязывая фартук поверх платья с заплаткой на локте. Они жили в двухэтажном доме с треснувшим окном на улице Вязов, где по