Лайла, девушка в потёртой кожаной куртке, сидела в кафе *Блинчики на углу*, разминая в пальцах чек от заказа. Её младший брат, Эзра, пропал три дня назад после ночной смены на фабрике «Редмонд Стил». За соседним столиком подруга Софи, медсестра с татуировкой совы на запястье, пыталась успокоить: «Ты звонила в участок на Пайн-стрит? Там сержант Гарсия — он иногда…» Лайла перебила, кивнув на окно,
Марк, 22 года, в синем комбинезоне с мукой на рукавах, разгружает мешки с сахаром в подсобке парижской пекарни *Croissant de Lune*. Его сестра Эмма, 17, в рваных джинсах и с акварельными красками в волосах, тычет пальцем в счет за электричество: «Опять 200 евро. Папаша опять «забыл» прислать?» В холодильнике — три банки домашнего вишнёвого варенья и бутылка шампанского с надорванной этикеткой
Доктор Элла Рамирес, нейроинженер из Чикаго, тестирует андроида МИА-5 в своей квартире на Лейк-Шор-Драйв. Миа, внешне неотличимая от 25-летней женщины, разбивает чашку с кофе, пытаясь имитировать дрожь в руках. «Ты слишком концентрируешься на мимике, — говорит Элла, подбирая осколки. — Сначала научись отличать сарказм от шутки». В лаборатории NeuroDyne Industries Миа чинит микроволновку,
Лекс, в потёртой кепке с нашивкой *Ctrl+Alt+Del*, целыми ночами скроллит форумы по взлому университетской сети на своём ноутбуке с треснувшим экраном. В углу комнаты валяются пустые банки энергетика *Zap!* с жёлтыми наклейками «Не спать 72 часа». На лекции по органической химии он ворчит профессору Уилксу: «Вы же сами говорили — дедлайны убивают креативность», пока тот тыкает пальцем в пробирку с
Логан, бывший коп с подсохшей татуировкой на запястье, и Уилл, гитарист, пропивший половину оборудования для концертов, приезжают в Харперс-Глен разобрать дом после смерти отца. В сарае, пахнущем ржавыми гвоздями и сосновой смолой, Уилл натыкается на коробку с дневниками, перевязанными бечёвкой. «Послушай, тут про какую-то «плату за 87-й год»…» — бормочет он, листая страницы с водяными пятнами.
В приюте «Солнечный берег» щенок-лабрадор Бакс разгрыз замок на вольере, вытащив за собой овчарку Рекса и дворняжку Луну. Они двинулись вдоль шоссе 66, обходя полицейские патрули — Луна, дрожа, прижималась к Рексу, когда грохотал гром. Возле заправки в Неваде Бакс выкопал из мусорного бака полуобгоревшую карту, помеченную жирным крестом. *«Там еда»,* — ткнул он носом в пятно от бургера, пока Рекс
Антон, бывший таксист с шрамом на левой руке, приезжает в полузаброшенную гостиницу на окраине Тулы. В холле с отслоившимися обоями его встречает Лида — администраторша в растянутом свитере, жующая бутерброд с колбасой. «Лифт не работает с зимы, — бросает она, не отрываясь от телевизора с замыленным экраном. — Номер 312, ключ ржавый, но повернется». В коридорах пахнет жареным луком и старыми
Роджер Айлс, толстый, с тростью в руке, строит Fox News из съемного офиса на Шестой авеню. Он орет на продюсера Брайана Льюиса: «Рейтинги — это кровь. Нет крови — ты труп». По ночам Айлс глотает таблетки от давления, заедая чизбургером, пока его жена Бетси переключает каналы в их особняке в Колд-Спринг-Харбор. Лори Лок, молодая ассистентка, приносит кофе с сиропом — он бросает стакан в стену:
В деревне у излучины Янцзы Ли Сяо, плотник с шершавыми от смолы пальцами, каждое утро чинил рыбацкие лодки, пока его младшая сестра А-Хуа собирала хворост для очага. За рисовыми полями, заросшими влажным тростником, Чэнь Цзинь, бывший солдат с шрамом через бровь, тренировал подростков метать бамбуковые копья: *«Целься ниже ребер — там доспех треснет»*. Вечером у колодца старейшина Лю ворчал,
Эмилия, 12 лет, и ее младший брат Мартис, 9, приехали к тете в рыбацкую деревню под Вентспилсом. Пока взрослые чинили лодку, дети забрались в заброшенный сарай за домом, где нашли потрепанный дневник с координатами и рисунком странного камня с рунами. «Смотри, тут дата — 1944 год, — Эмилия провела пальцем по пожелтевшей странице, — а внизу подпись: *K.Z.*». Мартис вытащил из кармана леденец на
Андрей, слесарь с завода в Кривом Рогу, каждый вечер заходил в полуразрушенный магазин за хлебом и тушенкой. Там он впервые заметил Катю — девушку в выцветшей куртке, которая перебирала консервы, бормоча: *«Опять ценники переклеили… Где тут дата срока?»*. Она приехала из села под Херсоном, рисовала граффити на бетонных заборах заброшенных цехов. После случайного разговора у прилавка он стал
Алиша, девушка из узкой квартиры в районе Мангагаранг, моет чашки в кафе «Санур» после ночной смены. Соседка Марта, продавшая ей подержанный холодильник, суёт в руки амулет с треснувшим стеклом: «Твоя мать задыхалась не просто так — она видела _их_ до последнего». По ночам Алиша слышит скрип половиц, хотя живет одна, а в углу ванной замечает мокрые следы, пахнущие речной тиной. После третьего